Победитель
Шрифт:
И он, морщась, пошевелил пальцами.
– Что?
– Да больно уж… к жизни близко, вот что. Выбегалло – это все-таки милое такое преувеличение… из юмористической сферы… а тут дело к сатире ближе!.. да какой!.. “Народ желает бифштекс с лучком или без?” – должно быть, процитировал он и снова расхохотался. – Уморительное произведение. И печальное. Очень печальное. Там, например… Нет, нет, не буду, а то придется с самого начала все пересказывать! Вы лучше сами где-нибудь возьмите, она гуляет в самиздате. Это же просто чудо! “Ну и что? Обыкновенная
И опять засмеялся.
– В самиздате? – улыбаясь, переспросил Плетнев. – Понятно…
– Вообще, как ловко они подметили весь этот наш интерес к вещам загадочным, непонятным… а? Телекинез там всякий… телепортация… полтергейст! Неопознанные летающие объекты! Ведь щекочет сознание-то, щекочет!
– Честно сказать, я во все это не верю, – сказал Плетнев, пожав плечами.
– М-м-м… да ведь это не вопрос веры, – заметил Валерий Павлович. – Верить в это или не верить – одинаково непродуктивно. Доказательств нет – это другое дело. Но кто знает – может, еще и появятся, а?
– Не знаю…
– Вот, например, вы о лозоходцах слышали? Тоже ведь вещь совершенно фантастическая! Ходит человек со свежей ивовой рогулькой в руках и показывает – тут, мол, на воду надо бурить, тут – штольню бить за медной рудой… Не слышали?
– Нет.
– А ведь именно так и есть! Один из самых древних геолого-поисковых методов!.. Я давно этим увлекаюсь. Только у меня вместо веточки… – Он вскочил, снял с полки портфель, раскрыл и сунул в него руку. – У меня вот такая рамочка. Вот она.
И протянул Плетневу свое изделие из толстой медной проволоки – примерно в форме греческой буквы “омега”, только с прямыми углами. Ну, или если к концам ножек русской “П” еще по горизонтальной палке в разные стороны приделать.
– Почему нужна именно свежая ивовая ветка? – спросил он и тут же сам торжествующе ответил: – Да потому что она должна быть электропроводной! Древесный сок – хороший электролит! А у нас – медь! Вообще один из лучших проводников тока!
– И что? – спросил Плетнев, возвращая ему эту рамку.
– Сейчас расскажу. Фокус простой. Дело в том, что человек способен чувствовать изменение магнитного поля. Верите?
Плетнев усмехнулся.
– Вы же сами говорите, что это не вопрос веры или безверия…
– Вот как! – обрадовался Валерий Павлович. – С вами ухо востро!.. Тогда примите как постулат: способен! Только это не фиксируется нами на сознательном уровне… Не спрашивайте, зачем это понадобилось, и почему в процессе эволюции… и т.д. и т.п.! Я не знаю! Я не биолог, не медик! Я геолог… На сознательном не фиксируется, а до несознательного мы добраться не в состоянии. Казалось бы – тупик. Но нет! Мы можем выработать в себе рефлекс! Вырабатывать!.. вырабатывать!.. ходить с этой рамкой и прислушиваться к себе!.. и в какой-то момент оно увязывается! Вы начинаете движениями рук бессознательно отмечать факт изменения напряженности магнитного поля!.. Рамка тут, собственно говоря, ни при чем. На нее просто
– А зачем же тогда она должна быть электропроводной?
Он сердито посмотрел и развел руками:
– Не знаю. Честно – не знаю. Но именно что должна быть. Если сухую палку в руки взять – ничего не получается… Да вот я вам сейчас покажу… сейчас…
Снова полез в портфель и достал какие-то бумаги. Одну развернул.
– Вот, смотрите. Карта залегания рудного тела… м-м-м… вы с топографией знакомы?
– В пределах гимназического курса, – хмыкнул Плетнев, разглядывая лист миллиметровки, на котором было отрисовано что-то вроде кривобокой груши.
– Я тоже Ильфа с Петровым обожаю, – мимоходом заметил Валерий Павлович. – Карта составлена мной. С помощью вот этой рамки. Видите? Я ходил здесь вот такими маршрутами… по такой сетке… и когда рамочка у меня дрыгалась, я это отмечал… и составил карту. Понятно?
– Понятно…
– А вот другая карта, – сказал он. – Создана с помощью современных серьезных методов… про которые люди докторские диссертации защищают… где же она, черт!.. академиками становятся!.. магнитометрия, электрометрия, гравика… вот!
И развернул синьку – то есть копию, сделанную на специальной светокопировальной бумаге. В отличие от первого, лист обладал всеми свойствами полноценной карты. Легенда в левом нижнем углу. В правом – имена исполнителей, название организации, год. Год, кстати, указан совсем свежий – позапрошлый. Сверху – название: “Усть-Карычское месторождение меди”. Чуть ниже и мельче: “Промышленное вкрапленно-прожилковое оруденение”.
Разумеется, то, что контуры, обозначавшие на картах залегание рудного тела, очень походили друг на друга, Плетнева удивило. И порадовало. Не зря, значит, нефтяник с этой рамкой кувыркается.
Но еще больше его удивило другое.
На карте сверху стоял штамп. В длинном прямоугольнике можно было прочесть только одно слово – СЕКРЕТНО.
И прямоугольник, и слово в нем тоже были синими. Это означало, что штамп ставили не на копию, а на оригинал. То есть оригинал копировали вопреки всем правилам секретности. А теперь, значит, Валерий Павлович разъезжает с этой копией по стране и всем доверчиво показывает… Кстати, где эту незаконную копию делали, там, должно быть, и самиздатовские книжонки, которыми он хвастался, тайком размножают…
– Видите? – ликовал нефтяник. – Практически совпали! И еще неизвестно, между прочим, у кого точнее оконтурено!.. А? Как вам?
– Ничего, – сказал Плетнев, отодвигая лист. – Впечатляет… Да-а-а… А план какой-нибудь завалящей ракетной базы не можете показать?.. или, например, расположение объектов ПВО Дальневосточного военного округа? Ничем таким не похвастаетесь?
Валерий Павлович растерялся.
– Что? При чем тут?..
Плетнев молча ткнул пальцем.
– Ах, это!..
Нефтяник закусил губу и посмотрел на Плетнева с испугом.