Победители недр. Рассказы (ил. Е.Адамова)
Шрифт:
Небольшая экскурсия молодежи — студентов и работников местных заводов — сделала здесь, на берегу Ангары, не предусмотренную планом остановку.
На лужайке, у одинокой старой ели, вскоре весело постреливал искрами огромный костер. На треноге из палок закипала вода в котелке.
Люди сидели у костра полуобнаженные и сушили одежду.
Лоцман Евсей Иванович (по старой памяти все водители мелких судов на Ангаре назывались еще лоцманами), кряжистый старик с кругло подстриженной седой бородой, перетаскивал из шитика на берег припасы, которые были захвачены
Профессор гидрологии Мочагин, высокий толстый человек со старомодными круглыми очками на носу, держа у огня на распяленных руках косоворотку (при выходе из шитика он упал в воду и искупался), гудел, обращаясь к соседу, Жану Кларетону:
— Мы теперь в бедственном положении, и нужно назначить настоящего начальника экспедиции…
Жан Кларетон, французский коммунист, инженер, уже немолодой, ответил с сильным акцентом:
— Не стоит! Пошлем лодку в Новобратск, и дня через два за нами придет катер… Евсей Иванович, — обратился он к лоцману, — сколько надо плыть в нашей лодке до Новобратска?
Евсей Иванович сложил под елью мешок с консервами и ответил:
— Не больно пылко несет теперь, а все же завтра к вечеру шитик там будет. Раньше бы часов за пять слетали…
— Почему такая разница? — спросил Жан Кларетон, поправляя хворост в костре.
Но надо было, однако, решить, что делать, и разгорелся спор. Предлагали разные проекты. Наконец согласились, что лучше всего все-таки послать шитик в Новобратск.
Из темноты показалась группа молодежи с охапками валежника и хвороста.
Спотыкаясь и натыкаясь друг на друга, они со смехом и шутками подошли к костру и свалили топливо в огромную кучу.
Среди общего шума послышался протест Веры. Она стояла в багровом свете костра, стройная, небольшого роста, в коротких шароварах и легкой майке, с голыми икрами тренированной альпинистки.
— Виктор, — громко обратилась она к молодому человеку, высокому, плечистому, с бритой головой, — мы больше не пойдем… Пусть эти лодыри теперь идут, — она указала на ребят, сидевших у костра.
— Правильно! — послышались крики. — Правильно!
— Гони феодалов! Очищай место у костра!
Пришедшие стали тащить сидевших, те сопротивлялись:
— Ведь хватит пока топлива! Дайте обсушиться! Потом пойдем!
Виктор, Вера и весь их отряд были неумолимы.
— Именем пятой пятилетки! — рычал Виктор среди шума, смеха, криков, таща за шиворот тщедушного Гаврика.
…Ушли. Пришедшие уселись вокруг костра и вскоре затихли, энергично взявшись за консервы.
Жан Кларетон опять спросил:
— Так почему же такая разница, Евсей Иванович?
— А как же? Братская плотина Ангару подняла во как! И пылкости в ней не стало. Раньше летит, бывало, шитик через шиверы и падуны, инда дух захватывает. Сильная была вода! А нынче на спокое, словно ребенка на руках несет — не колыхнет.
— Девяносто метров высоты, батенька, плотина-то, — прогудел профессор Мочагин. — Немного таких плотин во всем мире найдете. Она подпирает Ангару на пятьсот километров, до самого Черемхова. Не только все перекаты и пороги, по-старому,
Только пар, бывало, стоит над ней густым туманом, дымится река, в теснинах клокочет, как кипяток.
— Очень жалею, что не удастся теперь осмотреть эту гидростанцию, — сокрушался Жан Кларетон. — Ах, как жаль! Ведь это самая крупная установка в мире — на два миллиона шестьсот тысяч киловатт!
— Да почему же не сможете? — спросил Виктор, поедая с аппетитом консервы из дичи. — Куда вам так торопиться?
— Мы потеряем с этой печальной аварией не менее чем три дня, — ответил Жан Кларетон, — а я должен как можно скорее вернуться на работу. Директор нашей электростанции заболел, и я должен заменить его. А вы бывали на Братской гидростанции? — обратился он к профессору Мочагину.
— Ну как же! Я работал на ее стройке. Да… Вы много потеряете, не осмотрев ее!
Вера подбросила хвороста в костер.
— Вы знаете, — сказала она, усаживаясь на место, — когда я думаю о том, что мы сделали с Ангарой и вокруг Ангары, у меня от восторга дрожь по телу пробегает. Мечта первой пятилетки — я тогда была еще ребенком — стала теперь, в пятьдесят первом году, в конце пятой пятилетки, реальностью. Я химик, работаю на Гандюхинском металлургическом заводе. Там применяются совершенно новые методы работы…
— Это ты про бездоменное получение железа? — спросил Веру Игнат, коренастый парень с огромной шевелюрой. — Она мне уши прожужжала сегодня на мотолодке об этой диковине.
— Да, — кивнула ему Вера, — и об электроплавке. Раз вся Ангара со своих гидростанций дает ток по три-четыре десятых копейки за киловатт-час работы, то почему не применять эту баснословно дешевую, почти даровую электроэнергию и для электроплавки сталей вместо древнего доменного процесса с его низким коэффициентом полезного действия?
— Еще бы не дешевая энергия! — проворчал профессор Мочагин. — Нигде в мире не найти такого на редкость крепкого кулака, как здесь, на Ангаре: двенадцать с лишним миллионов киловатт установленной мощности в районе одной реки! Сколько это Днепровских гидростанций? Двадцать! Девяносто миллионов киловатт-часов изумительно ровной отдачи в год! То есть столько же, сколько было выработано в Североамериканских Соединенных Штатах — тогда, когда Ангара еще только проектировалась!
— Неслыханно! Невероятно! — бормотал Жан Кларетон, задумчиво глядя на ярко пылающий костер. — Меня много трепало по свету, я много жил и работал в буржуазных странах и много видел там замечательного в области техники. Но такого я не видел нигде… По какой цене отпускают отдельные ангарские электростанции ток потребителям?