Победивший судьбу. Виталий Абалаков и его команда.
Шрифт:
Китайцы и ЭверестНо я на вершину взойду и увижу тогда,
Как горы другие малы по сравнению с ней.
В начале 1958 г. в верхах приняли решение об организации советско-китайского восхождения на Эверест с севера.
Предварительно было намечено проведение совместного тренировочного сбора для ознакомления и тренировки, в значительной степени для тренировки и обучения китайцев. На этот сбор в качестве тренеров (и отчасти для дополнительной проверки на высоту) собрали видных советских альпинистов, собственно, это были в основном две команды - «Спартак» и «Буревестник» (последний был под началом Кирилла Кузьмина, одного из самых блестящих наших альпинистов с большим опытом). Руководителем сбора был назначен Кузьмин справедливо, ибо Абалаков не любил начальнических функций и не был администратором и командиром, его назначили старшим тренером, в тренерский совет еще вошли Я. Аркин, Евгений
Намечено было совместное восхождение на пик Ленина со стороны ледника Октябрьского - этот путь длиннее, но удобнее для больших колонн. Выехали из зеленого города Оша на автомашинах, c трудом пересекли страшную для караванов пустыню Маркансу и расположились большим базовым лагерем у ледника Октябрьского. Отсюда, через небольшой перевал, можно выйти на ледник Саук-Сай и подойти с юга к пику Ленина. Здесь уже нет ни травинки - Восточный Памир.
Сразу чувствовалась внутренняя дисциплина и слепая исполнительность китайцев, можно только позавидовать их выдержке - при любой усталости лица оставались непроницаемо спокойными. Это был простой народ - рабочие, шахтеры, солдаты, они не читали, верно, стихов Ли Бо и Ду Фу, но в них неуловимо чувствовалась древняя культура общежития и общения.
Не обошлось без специфических трудностей. Питание в экспедиции было подобрано высококалорийное, а китайцы по-прежнему ели только рис и зеленый горошек. При тяжелой работе дошло дело до пары голодных обмороков... Выручил китайский переводчик Пен Шули (наверно из ихнего КГБ) - он сказал, что отец Мао велел есть русскую пищу и дело пошло на лад.
Абалаков и Кузьмин - спортивные конкуренты, впервые встретились в этих горах на тренировочных выходах, ревниво посматривали друг на друга (Кирилл на 11 лет моложе), потом в кругу своих приближенных оба пробурчали: «он может ходить».
Наконец, выход - перед ним китайцы отошли в сторону и долго что-то кричали, размахивая флагами, оказывается, приносили клятву Мао, что взойдут на пик великого Ленина.
Впереди пошла разведка, повел, конечно, Абалаков, с ним Аркин, Хергиани и Кахиани, затем, с большим разрывом две колонны - первую ведет автор, вторую - Кузьмин. Технических трудностей здесь нет, первый отряд расположился лагерем на 6900 м.
Поражал фанатизм китайцев. Вечером меня вызвали к двоим, им плохо с сердцем - перебои, аритмия, слабеющий нитевидный пульс. Пришлось давать сердечные, делать уколы (врач был во второй колонне), еще двое еле дошли до лагеря. Утром меня позвали снова. В панике бегу, опасаясь найти трех покойников, т.к. мое лечение не особо помогло - высота есть высота, но они с криком требовали вести их наверх - еле в силах подняться, но клятва есть клятва... Забавный инцидент на вершине. Как известно, склон не крут, но на последних метрах 15-ти очень круто («запятая»), разведка вырубила ступени и сбросила веревку для перил - можно подтянуться (и отдышаться, взойдя!). Первый китаец - Ван Фучжоу поднявшись, хватается за сердце и наклоняется над обрывом - ужас охватывает тренеров, Хергиани тигриным прыжком хватает его за шиворот, я - за штаны, но выясняется, что он хорошо себя чувствует и хватался не за сердце, а за карман штормовки, где лежал флаг КНР, а наклонялся для того, чтобы размахивать флагом, воодушевляя идущих наверх.
На спуске встречаемся со вторым отрядом. Мне передают китаянку, у которой сердечные приступы - скорее на спуск. Она, рыдая, в промежутках между приступами, бросается на колени и умоляюще тянет руки к вершине.
На спуске встали промежуточным лагерем на 5600м на леднике Саук-Сай. Кругом глубокие снега, ледник уходит вниз, а за ним - нагромождение гор до горизонта, холодное царство гор. Ночью, выйдя из палатки, я увидел эту китаянку сидящей на льду - товарищи не пускали ее в палатку, как не выполнившую клятву... Внедрить ее удалось только после нескольких русских черных слов, которые китайцы уже научились понимать.
Взошел на вершину пика Ленина 21 китаец. Четверых Кузьмин прямо с вершины провел на соседний в южном гребне пик 6852м, взяв с собой Клецко, Ильинского и В. Буянова. Мы хотели назвать его пиком Мао, но китайцы возразили, так как он ниже пика Ленина. Его назвали «пик Москва-Пекин».
Осенью под Эверест с китайской стороны на разведку была направлена группа в составе - Е. Белецкий, Л. Филимонов, А. Ковырков, они поднимались примерно до высоты 6000 м.
После похода с китайцами пошли, уже в Москве, напряженные тренировки: пешком, на лыжах, и в январе выехали в «Шхельду» для тренировочного восхождения на Эльбрус, конечно, под присмотром Абалакова и Кузьмина. Акклиматизация в Шхельде, пара дней пребывания на Приюте Одиннадцати, подъем на седловину Эльбруса, расстановка лагеря, ночлег… Автору достались соседями в палатке: Н. Гусак, старые друзья Миша Хергиани и Иосиф Кахиани. С утра восхождение на Западную вершину, повел Абалаков. Погода была теплая,
А теперь мы в этом мире... И ветер не на шутку треплет нашу палатку, стучит снегом, холод пронизывает. Наутро холод и сильный ветер еле-еле дали нам взойти на Восточную вершину, кое-кто даже подморозился.
В Москве продолжились тренировки. Подошло время выезда, нас собрали во Всесоюзном Спорткомитете и… через некоторое время объявили, что можно идти домой, экспедиции не будет. Пояснения дать отказались.
Позже мы узнали, что причиной было восстание в Тибете.
Так закончился «Эверест-59» [10] .
10
На следующий год 25 мая 1960 г. три китайских альпиниста - Ван Фучжоу (был в группе Я. Аркина), Цюй Иньхуа (был в группе автора) и Ганьпо (тибетец) совершили восхождение на Джомолунгму (Эверест) с севера по СВ гребню (Прим. редактора).
Часть шестая. Окончание
В глубь Памира
Сейчас бы кручи необорные,
Снега серебряных вершин,
Да тучи сизые и черные
Над гулким грохотом лавин.
Надо было срочно строить планы на лето. Виталия тянуло снова в просторы Памира, в дальнюю экспедицию, к новым местам после знакомого исхоженного Кавказа. Он предложил забраться в сердце Памира, в район ледника Бивачного, где никто кроме Гусака не был. Отсюда начинался путь первовосхождения на пик Сталина (Коммунизма), но по нему прошли уже несколько групп. К северо-востоку от него стояла высокая (6645 м) вершина, о которой вообще не было ничего известно, кроме высоты и названия (тогда - пик Ворошилова). Даже топографы, составлявшие карты района, не сумели в точности нанести его окрестности из-за трудностей подходов. Имелась лишь одна нечеткая фотография, снятая издалека в 1933 г. Вот восхождение на эту вершину и наметил Виталий.
Вновь город Ош, знакомый караван - повторяем путь через Алтын-Мазар, поклонившись золотой могиле, но теперь переправа легче, т.к. на ледник Федченко теперь шли повыше места, где сливаются три истока р. Муксу - Сельдара, Каинды, Сауксай. Переправы намного легче, и Султан - опытный караванщик провел нас по леднику Федченко, уходящему в туманную даль, до верховьев ледника Бивачного на моренную поляну над ледником. Это была уже самая глубина Памира.
Собрались под эгидой капитана - Гусак, Аркин, Буданов, К. Клецко, И. Кахиани, Филимонов, Ильинский, Лапшенков, Аграновский и автор. Размышления о выборе пути предстоящего восхождения были прерваны охотой за сурком: в драке с соседом он скатился на нашу поляну, сосед успел убежать, а драчун, с суматохой, индейскими воплями и тигриными прыжками, был изловлен. Но в команде происходит раскол, образуются две партии - суркоедов и антисуркистов. Восторжествовала первая - и съела сурка «на страх врагам», не заболев чумой (Виталий его не ловил, но примкнул к суркоедам). Итак, идем на пик Ворошилова (ныне - Ахмади Дониш) по восточной стене.
Вперед пошла разведка через рукава ледника Бивачного - дико разорванные льды выглядели насмешливыми демонами, одевшими белое платье невинности, чтобы заградить наш путь. После тяжелого лазания удалось найти небольшой спокойный ледник под склоном горы и просмотреть гребень, ведущий к вершине - не слишком крутой, но какой-то странной формы.
На следующий день Абалаков с Гусаком обработали выход на гребень, остальные сделали заброску на 5100 м, скалы страшно сыпучие - это не кавказские скалы. Отсюда начался путь. Сперва переждали день непогоды. Памир показал свое своеобразие - вершина оказалась совершенно необычной структуры, невиданной нами даже на Сандале и Музджилге: небольшие участки ледовых отвесов, узкие острые гребни сыпучих и скользких скал и, главное, изобилие огромных снежных карнизов самой странной формы вдоль и поперек склона, нависающие на обе стороны склона - приходилось прокладывать траншеи, косые прокопы, пару раз даже почти подобие туннелей, иногда приходилось с трудом обходить эти карнизы по крутому склону - это, пожалуй, и оказалось главной сложностью.