Победный бросок
Шрифт:
Я: Хочу верить, что ты серьезно.
Сэйдж: Надеюсь, ты это знаешь. Скоро поговорим. Х
Смена пролетает незаметно. Не думаю, что у меня когда-либо были такие отличные чаевые, хотя практически работаю на автопилоте. Не чувствую ни усталости, ни стресса, ни тревоги. Просто рада, что увижу Сэйджа в конце смены. Или, может быть, дело спорится, потому что клиентов немного. Спустя пять часов моей смены Трэвис, прогуливаясь по линолеуму в черно-белую клетку, протягивает руку над столиком с огненно-красной скатертью и
– Триш, Джолс, на остаток вечера вы свободны. Разделите чаевые из банки. Это место мертвее, чем мой старик. А он мертв, да. Мертв уже два десятилетия.
Примечание: на лицах неловкая вежливая улыбка.
Подпрыгивая, как школьницы, сбежавшие с уроков, мы идем к куску дерьма - машине Триш (ее слова, не мои). Она называет свой старый блевотно-зеленый «Форд Аэростар» Бобом. В честь того мудака, который убежал от нее, когда она была на восьмом месяце беременности. Сыну Боба сейчас семнадцать, и он, слава Богу, поступает в колледж. И совершенно отличается от своего отца-бездельника.
– Куда?
– спрашивает меня Триш, когда садится за руль и сразу же закуривает. Она взбивает волосы, глядя в зеркало заднего вида. Между нами пепельница с таким количеством окурков, что можно набрать целое ведро. Начинаю диктовать ей свой адрес, прежде чем осознаю, что Сэйджа еще там не будет. Поэтому вместо этого даю ей адрес «Барни», переоборудованного амбара, превращенного в неряшливый бар, в котором часто болтаются спортсмены.
– О, «Барни». У меня столько воспоминаний об этом месте. Большинство из них связано с порванными презервативами и Бобом, но все же, - вздыхает Триш, заводит машину, и мы укатываем.
Всю дорогу до «Барни» болтаем о колледже, хотя на самом деле, мне вообще не до этого. Мысль о том, что я чуть не оттолкнула парня, которого хотела больше жизни, тяжело оседает у меня в голове и медленно открывает колодец темных мыслей. Потом вспоминаю, каким милым он был, пока мы переписывались, и глубоко вздыхаю.
К тому времени, как машина Триш останавливается перед старым красным амбаром, в котором играет песня группы Arctic Monkey «Я уверен, что ты хорошо выглядишь на танцполе», раздающаяся сквозь дверь и окна, я вспотела, словно бегала трусцой.
– Иди. Мне нужно сделать телефонный звонок. Но я подожду тебя на случай, если он уже ушел.
– Она вытягивает шею, как будто пытается увидеть Сэйджа через окна.
Я не написала Сэйджу, потому что хотела сделать ему сюрприз. Даже не упоминала, что встречаюсь здесь с парнем, хотя от Триш ничего не утаишь. Она чует мужчин за версту.
– Спасибо, Триш. Ты лучшая, - сжимаю ее в объятиях и выпрыгиваю из машины.
Мои колени дрожат, пока пробираюсь к двери. На входе никого нет, потому что это место находится в жопе мира. Почти под землей. Я могла бы прийти сюда с новорожденным младенцем, и никто бы и глазом не моргнул. Никто также не попытался бы наткнуться на меня, так что, возможно, мне стоит подумать о том, чтобы прийти сюда с ребенком, если я когда-нибудь почувствую тягу к спиртному, а не к похотливым парням из колледжа.
– Джоли!
Замечаю товарищей по команде Сэйджа в углу бара. Майкл оживляется первым, отрывает руки от стойки, на которую он опирался, и машет мне, подзывая к ним.
– Иди сюда, красотка!
Вижу Тома, Марка и Дре, сидящих позади него, поэтому думаю, что вечеринка еще не закончилась, и
– Где Сэйдж?
– спрашиваю я, обращаясь ко всем, и опираюсь на стойку.
Майкл молча поднимает брови, поджав губы. Том отводит взгляд, Дре на самом деле посвистывает, переписываясь с кем-то, и Марк единственный, который, прочистив горло, достаточно порядочен, чтобы встретиться со мной взглядом.
– Он знал, что ты придешь?
– Нет. Зачем ему… - начинаю спрашивать, но пронзительный голос обрывает меня на полуслове.
Воздух бара спертый, пропахший дешевым алкоголем и мужским лосьоном после бритья словно разрезает. Голос девчачий. Инстинктивно поворачиваю голову и вижу Сэйджа, стоящего перед одной из девушек, с которой мы с Челси пересеклись в библиотеке днем ранее.
Той, что блондинка.
Самой красивой.
В белом шелковом кардигане.
Которая назвала меня шлюхой.
Хочу, чтобы он сказал ей отвалить. Что этого никогда не произойдет. Хочу, чтобы повернулся к ней спиной и подошел ко мне, как в кино. Хочу, чтобы она последовала за ним, и чтобы Сэйдж преградил ей путь. Это нехорошие мысли, но они исходят из глубины моей души. Души, наблюдавшей, как он играл с несчетным количеством девушек, и желающей, чтобы Сэйдж просто дал мне шанс. Но, к моему ужасу, он не сделал ничего из этого. Это она убегает в сторону двери, а он преследует ее.
– Эмбер, нет, пожалуйста!
– зовет он.
Эмбер.
Нет.
Пожалуйста.
Сэйдж никогда не умоляет. Никогда не просит. Ни меня, ни кого-то другого.
Он следует за ней. А я застываю, приклеенная к полу. Наблюдая, как дверь раскачивается взад и вперед от силы толчка Эмбер. Сэйдж отстает от нее.
Но успевает поймать.
Удерживая руками.
Обнимая.
Их силуэты расплывчаты из-за грязных мутных окон. Вижу только, как фигуры раскачиваются вместе, словно в танце, сквозь тусклое стекло и туман слез в глазах. Вижу, как она отталкивает его прочь, а он продолжает двигаться за ней. Вижу отчаяние в языке его тела. И тогда чувствую руку Марка на своем плече.
– Не знаю, что там происходит, - говорит он слегка дрожащим голосом, - но дай ему шанс объясниться.
Одинокая слеза бежит по моей правой щеке и падает вниз на носок конверсов. Слышу, как парни говорят и шушукаются позади меня, но не могу разобрать ни одного слова. Мои ноги сами несут меня к Эмбер и Сэйджу. К девке, назвавшей меня шлюхой, и парню, сказавшему, что я в его крови, но после этого побежавший за другой.
Они стоят возле амбара. Она кричит на него. Он выглядит несчастным. Знаете, какая единственная хорошая вещь в этой дерьмовой ситуации? Машина Триш все еще припаркована у несуществующего бордюра возле стога сена, двигатель заведен, пока она разговаривает по телефону, курит сигарету и разглядывает себя в зеркало заднего вида.