Победный ветер, ясный день

Платова Виктория Евгеньевна

Сразу же напомнил… Вот ч-черт, он напомнил Антохе престарелую рэпершу Натика!

Дражайшую мамочку гнуснеца Лу Мартина.

Да, именно так.

А потом из широких штанин Натика вывалился и сам Лу. Лукавый хлыщ, извращенец, самая подходящая кандидатура на роль рваной грелки для сэра Элтона Джона… Круговорот дерьма в природе, ничего не скажешь. За что боролись, на то и напоролись.

Здра-а-авствуйте, девочки!..

Бычье Сердце бессильно выругался про себя. С такими гнилозубыми ассоциациями недолго и в психушку угодить. Кыш, голубиная стая, кыш!

Но прогнать тщедушный призрак Лу Мартина удалось только с третьей попытки: первые две, ознаменовавшиеся зуботычиной и хуком в скулу, бесславно провалились. Потеряв всякое терпение, Бычье Сердце отшвырнул стул и принялся колотиться дурной башкой в тонкую стену

кабинета.

Полегчало не сразу, но полегчало: Лу Мартин — с вещичками-на-выход — наконец-то убрался из воспаленных извилин майора Сиверса. А вместо фантомного Лу в дверном проеме кабинета нарисовался вполне реальный череп.

Череп был гладко выбрит и принадлежал оперу Рамилю Рамазанову, сентиментальному татарину со слегка косящими глазами дамского угодника и вероломной бороденкой Чингисхана.

— Ты чего это? — спросил Рамазанов.

— Ору тебе, ору, не слышишь, что ли? — тотчас же выкрутился Бычье Сердце, на секунду и сам удивившийся этой своей лихости.

Постыдная тайна (а, как ни крути, Лу Мартин уже успел стать его постыдной тайной) сделала простодушного майора не в меру изворотливым.

— И чего орешь? — Сонные зрачки Рамазанова демонстративно не хотели замечать благоприобретенной сиверсовской изворотливости.

— Дело есть. Поможешь по дружбе?

Рамазановская дружба была товаром сомнительным и к тому же — скоропортящимся, и к тому же — измерялась в декалитрах: за мелкие и крупные услуги сослуживцам не правильный татарин Рамазанов брал водкой. И не просто водкой, а дорогим матово-импортным «Абсолютом». Бычье Сердце сильно подозревал, что запасов «Абсолюта» у ушлого Рамиля скопилось на несколько бутлегерских войн: уж слишком часто к нему обращались за информацией конфиденциального характера. В отделах ходили мутные слухи о некоей мифической картотеке Рамазанова, в которой были собраны x-files на всех и вся. И если покопаться, то там наверняка можно было бы отрыть компромат не только на всех начальников жэков, депутатов Законодательного собрания и отцов города, но и на Иисуса Христа и примкнувших к нему апостолов.

— Дубль два, — промямлил Рамазанов.

«Дубль два» на рамазановском жаргоне означало две бутылки «Абсолюта».

— Идет, — легко согласился Бычье Сердце.

— Кто тебя интересует?

— Неплох Владимир Евгеньевич.

— У нас проходил?

— Нет…

Это была чистая правда: ни в каких трениях с законом таинственный Неплох В. Е. замечен не был, более того, человека с такой жизнеутверждающей фамилией, казалось, вовсе не существовало. Во всяком случае, все запросы майора Сиверса так и остались без положительного ответа. Неплох В. Е. оказался фантомом, Казанский собор тебе в зад, чертов Лу, убедительно ты соврал, ничего не скажешь. Вопрос только в том, случайно или нарочно ты это сделал…

— Хорошая фамилия, — походя заметил татарин.

— Неплохая, — опять легко согласился майор. — Так сколько тебе понадобится времени?

— А что, срочно надо?

— Срочно. — Бычье Сердце вздохнул: за чертову срочность чертов Рамиль брал по двойному тарифу.

— Сегодня вечером, и то — тебе как другу. Дубль три.

Это была хорошая скидка, и Бычье Сердце оценил красоту жеста.

Еще больше он оценил информацию, которая приплыла к нему в руки, освободившиеся от груза трех бутылок «Абсолюта». Впрочем, самым ценным в ней было то, что Неплох В. Е. и в самом деле существовал. И даже какое-то время числился в руководителях небольшой, но довольно процветающей фирмы, которая занималась оборудованием яхт, продажей спортивных судов и снаряжения для дайвинга. Фирма называлась вполне подходяще и даже романтично — «Солинг», что не помешало ей самым примитивным образом развалиться и уйти в небытие вместе со своим горе-директором господином Неплохом. После того как «Солинг» прекратил свое существование, с горизонта исчез и сам Владимир Евгеньевич. Из города он испарился, как кучевое облако в летний полдень, да так больше нигде и не всплыл, даром что был крупным специалистом по дайвингу. Во всяком случае, в акватории Российской Федерации его следов обнаружено не было.

К информации, выуженной из Рамиля Рамазанова за три бутылки «Абсолюта», прилагались также бесполезные реквизиты разоренной фирмы и стоящая особняком визитка с довольно изысканными контурами яхты. Визитка эта привела Бычье Сердце в такое возбуждение,

что он отпустил в адрес татарского мага и кудесника нечленораздельный возглас: «Уй, шайтан, маладца, маладца».

И тотчас же забыл о нем.

В визитке значилось три телефона: один совпадал с телефоном почившего в бозе «Солинга», другой был давно отключенным мобильным. А третий… К третьему прилепилось обнадеживающее «дом». «Дом» — телефон начинался на тройку, из чего Бычье Сердце сделал вывод, что в свое время господин Неплох обитал в центре города. Сама же фирма, исходя из реквизитов, располагалась на Крестовском острове, на задворках набережной Мартынова, в непосредственной близости от городского яхт-клуба.

Городской яхт-клуб, надо же!

Здра-авствуйте, дева-ачки!..

Бычье Сердце поморщился и откинулся на стуле с такой экспрессией, что его спинка предательски затрещала. А все потому, что с цитаделью швертов и килей у майора Сиверса были связаны не самые приятные воспоминания: не далее как в начале прошлого лета он получил от снобистского запарусиненного клубешника переходящий вымпел в виде «глухаря».

Яхт-клубовский «глухарь» попал к Сиверсу в самом непрезентабельном виде, ничего другого ожидать от трупа с отрезанной головой и кистями рук не приходилось. Тело, прибитое водой к одному из пирсов, было обнаружено сторожем яхт-клуба, он же и заявил о страшной находке в компетентные органы. Компетентные же органы отправили на отлов «глухаря» майора Сиверса со товарищи. И даже беглого взгляда на размокшее и вздувшееся, как печенюшка, тело Бычьему Сердцу хватило, чтобы вынести свой неизменный для таких случаев вердикт: «Здравствуйте, девочки!»

При жизни тело было мужчиной средних лет, с едва наметившимся брюшком и классическим шрамом от аппендицита. Никаких особых примет, кроме пресловутого шрама, на теле не нашлось, да и одежда была безлико-демократичной: джинсы «Lee», подпоясанные ремнем с тем же лейблом, шелковая майчонка и такие же шелковые носки белого цвета. Туфли и рубашка отсутствовали: очевидно, их, постигла участь головы и кистей. Экспертиза показала, что труп пробыл в воде не менее недели и что перед смертью покойный хорошо и плотно поужинал (позавтракал, пообедал). Ничем другим эксперты утешить Бычье Сердце не могли, а недостающие фрагменты тела найдены так и не были. Ремень и джинсы тоже не привнесли ничего нового в вялотекущее дело: таких ремней и штанов завались в каждом уважающем себя джинсовом магазинчике, коих в городе — как собак нерезаных. Разве что полустертый мазок белой масляной краски на левом бедре. Но на этом индивидуальность джинсов «глухаря» начиналась и заканчивалась.

Ничего не дал и оперативно проведенный опрос персонала яхт-клуба и его членов. Так же плохо монтировались с безголовым трупом и заявления о пропавших без вести: ни под одно из описаний, ни под одно из опознаний труп не подходил. Единственной стоящей уликой мог оказаться сильно пострадавший от воды листок с кропотливо восстановленными остатками цифр — 34587698. Мог — но не оказался. Проклятые цифры просто не к чему было присобачить, они рядились в любые личины и откровенно глумились над операми. И, проколотившись над висяком контрольные несколько недель, майор Сивере с тяжелым сердцем сдал дело о яхт-клубовском трупе в архив. И постарался забыть о нем.

И дал себе клятву никогда впредь не приближаться к обители яхт на пушечный выстрел.

И вот, пожалуйста, спустя год он дважды стал клятвопреступником.

Сначала — труп Ромы Валевского в эллинге на берегу залива. А теперь вот, правда, опосредованно, разорившаяся фирма «Солинг».

Именно туда, в ее бывшую резиденцию, и направился Бычье Сердце на следующее утро — с больной от ночных кошмаров головой. Главным героем кошмаров (вернее — одного кошмара) выступил Лу Мартин. Ипостаси проклятого педриликана в сиверсовской ночной страшилке просто поражали воображение своим количеством: за самое короткое время Лу Мартин успел побыть Ликой Куницыной, полковником Соловейчиком, полузабытой и знатно оприходованной Сиверсом понятой из чуланчика, старинным приятелем Гурием и даже ангелом на шпиле Петропавловки. Все эти вполне невинные персонажи, стоило только Сиверсу приблизиться к ним, перевоплощались в Лу Мартина и начинали приставать к майору с непристойными предложениями. Впрочем, предложение в кошмаре Бычьего Сердца было только одно: «Нашли Неплоха? Давайте поищем вместе…»