Побег из Атахэйла
Шрифт:
– Нам туда.
Солд цепким взглядом осматривал остров. Казалось, он видит даже то, что скрыто за деревьями или стенками палаток.
Мы приблизились к поселению. На окраине располагалась кухня. Большой круглый стол с основанием из бамбуковых стволов и столешницей из досок. Рядом стоял столб с календарём. Ряд деревянных дощечек с аккуратно нарисованными цифрами и названиями месяцев и дней недели. Я меняла их каждое утро.
В центре круглого стола горел очаг и хлопотали кухарки. Они вставали раньше всех, готовили завтрак
– Кто приносит им продукты?
– Несколько человек собирают ягоды и фрукты, ухаживают за нашими посадками. Совсем немного выращиваем для себя. Ещё трое рыбачат с самого утра на другой стороне острова. Вон там, – я показала на невысокий кривой амбар, стоявший в стороне, – у нас есть пара коз и куры. От них получаем молоко и яйца.
– А охота? Здесь есть кто-то, кого можно съесть?
– Мясо у нас редко. В лесу водятся кабаны, но их немного. Мы можем позволить себе парочку по осени, когда выводки подрастут.
– А едите где?
– На пляже, чуть восточнее пирса. Там несколько площадок, где мы вечерами разводим костры.
– Идём дальше.
Совсем недавно, благодаря Кейну мы начали заменять крошечные палатки, которыми в старом мире пользовались во время походов, на бунгало. Для этого нам привозили различные стройматериалы и крепёжные изделия. Готова была лишь половина. Чтобы закончить, нужны были ещё материалы.
– Тут мы живём. – Я рассказала про перестройку жилищ. – На следующей неделе нам обещали поставку для строительства.
– «Обещали», – фыркнул командир. – Как распределяете, кто живёт в палатках, а кто – в бунгало?
– Первым делом обновили дома для семей с детьми. Их у нас мало, но всё же есть. И для стариков. В последние два года ночи стали прохладнее. Климат меняется.
– Как это повлияет на урожай?
Мы ходили из одного дома в другой, командир осматривал спальные места из пальмового настила, лоскутные одеяла, набитые овечьей шерстью, детские игрушки, вырезанные из старых поваленных деревьев. Он заглядывал на полки с глиняной посудой и в нехитрые плетёные шкафчики с аккуратно сложенными немногочисленными вещами.
– Сложно сказать. Пока проблем не было.
– Вы ведь понимаете, что если остров перестанет приносить плоды, то вам конец? Вы живете тут роскошной жизнью только потому, что вам крупно повезло оказаться на одной из немногих плодородных земель.
– Понимаем. Мы прекрасно это понимаем. И благодарны за это. Мы бережём остров. И усердно работаем.
Солд снова подошёл ближе. Глянул на меня как-то иначе. Не то с любопытством, не то с одобрением. В бунгало не было окна, вход занавешивало покрывало. Свет слабо пробивался меж бамбуковых стеблей, тонкими полосами
– Я слышал о твоём отце. Говорят, он лучше всех разбирается в фермерстве и садоводстве.
– Ему будет приятно это услышать. Он действительно знает почти всё. И учит остальных.
– Где он?
– На виноградниках.
– Пусть придёт, хочу с ним познакомиться.
– Это займет много времени. Оттуда пешком добираться несколько часов. А машина здесь. Мы можем сами поехать. Я показала бы апельсиновые рощи, арахис, пастбище и, наконец, виноградник.
Углы рта мужчины чуть дрогнули в порыве растянуться в улыбке. Но он лишь приподнял брови.
– Поехали. С поселением – всё? Что на старом заводе?
Мы вышли на улицу.
– Там склады. И школа.
– Школа? – лицо Солда вытянулось от изумления.
– Учим детей писать и читать. Отцу привозили книги, которые могут пригодиться в работе. О садоводстве, о выращивании фруктов и всё такое. Дети ведь должны быть готовы сменить нас и принять заботу об урожае на себя. Основам дела они тоже обучаются. – Я спешно добавила, – школа действует давно, ещё я в ней училась. Отец получал разрешение у охраны.
Повисла пауза. Мы стояли молча, гипнотизируя друг друга. Эти его гляделки меня напрягали. Чего таращиться так без конца?
– Что ж. Посмотрим.
– На что? На школу?
– Да. Вам ведь нечего скрывать. Я не видел школы на других островах, кроме столицы, разумеется.
Я пожала плечами и повела командира в сторону полуразрушенной фабрики. Стены сохранились лишь частично. Уцелевшие помещения были прохладными и играли роль складов для собранного урожая. Комната, у которой было лишь две стены, а остальные две заменял лес, служила учебной.
Я знала, что Имани, учительница, иногда читала детям стихи или рассказывала сказки старого мира, что, конечно же, не очень приветствовалось. Но, подходя ближе, мы отчётливо услышали, как дети повторяют алфавит. Солд вошёл и оказался за спинами учеников. Имани уставилась на него в ужасе, а дети обернулись и стали зачарованно разглядывать командира. Я пробежалась взглядом по лицам и увидела Йена, который довольно улыбался и даже подмигнул мне. Мелкий пройдоха успел предупредить о прибытии охраны. Молодец.
– Дети, встаньте и поприветствуйте охрану, – с трудом выдавила Имани.
Ученики послушно поднялись со скамеек, сколоченных из остатков мебели фабрики, и нескладно принялись здороваться и желать Новому миру и Атахэйлу процветания.
Солд пронзил каждого ребёнка пытливым изучающим взглядом, задержавшись на секунду на Йене, затем одобрительно кивнул и, развернувшись, ушёл.
Имани выдохнула так шумно, будто всё это время вовсе не дышала.
– Всё хорошо, – произнесла я одними губами. – Продолжайте учиться.