Побег из Атахэйла
Шрифт:
Почти все согласно покивали.
– Если сильно проголодаетесь, попросим Адну прислать что-нибудь на перекус. Когда ребята вернутся с пастбища, присоединятся к нам
Одни взбирались на лестницы, приставленные к стволам. Кто постарше, собирал в отдельные корзины уже упавшие фрукты. К счастью, день выдался пасмурным, солнце не стремилось выжечь нас насквозь.
– Эйли, когда теперь приедет охрана?
Вопрос так меня удивил, что я чуть не уронила полную корзину.
– Надеюсь, что скоро. – Когда на меня уставились все, кто был рядом, я быстро добавила, –
В роще появился Карлос. Он беспечно прогуливался и пел. Один из мужчин взял его за шиворот, подвел к лестнице и вручил корзину. Мой брат послушно забрался наверх и принялся за работу, вот только не замолчал. Впрочем, с ним стало даже веселее. Остальные понемногу подхватили незатейливый мотив, и работа пошла куда бодрее. Карлоса многие считали лентяем, любящим дурачиться. На деле он был весельчаком, работать умел за троих и часто разряжал обстановку своей непосредственностью. Ему было плевать, что о нём думают, при этом он никогда никого не обижал и не сравнивал с собой.
Группа отца присоединилась к нам вскоре после перегонщиков овец. Мы стали грузить корзины в прицеп, и парни поехали на старую фабрику.
К ночи оставшаяся треть рощи была полностью собрана. Мы все, уставшие, но бесконечно довольные собой, приплелись на ужин, где Адна и Эйо расстарались для нас. Я, голодная со вчерашнего вечера, набросилась на еду, съев и обед, и ужин.
Имани сегодня трудилась с нами, поэтому ребятня на целый день осталась почти без контроля взрослых. Они набегались и наигрались так, что теперь, за ужином, засыпали с ложками в руках.
Только Йен сидел тихонько чуть в стороне. Я присела рядом и протянула мальчику свой кусок пирога, который девушки приготовили из арахисовой муки. Он с улыбкой взял его и тут же принялся уминать.
– Ты подозрительно тихий сегодня. Что задумал?
– Ничего я не задумал! – он взъерошился, как воинственный птенчик, чем вызвал у меня улыбку.
– О чём тогда думаешь с таким серьезным видом? Почему не идёшь спать, как остальные?
– Умеешь хранить секреты?
Я удивилась, но ответила со всей серьёзностью.
– Умею.
– Клянись.
– Клянусь.
– Нет! Клянись по-настоящему. Нужно одной рукой дёрнуть себя за ухо, а другой провести по губам так, будто запираешь замок.
Я недоверчиво подняла брови.
– Это какая-то шутка, да?
– Разве похоже, что я шучу?
На самом деле по Йену всегда было сложно понять, шутит он или нет. Однако сейчас он выглядел необычайно серьёзно.
Вздохнув, я правой рукой дёрнула себя за мочку уха, а левой «заперла» рот на замок.
– Клянусь, что твой секрет останется моим секретом.
– Я тебе верю. В общем, я не очень хочу ложиться спать. Потому что мне снятся плохие сны.
– Какие именно?
– Будто меня увозят с острова. Плохие люди в странной белой одежде. Они держат меня в комнате, где всегда очень светло, даже когда закрываешь глаза. Тыкают в меня иголками, похожими на те, которыми шьют. Но другими.
Йен рассказывал эти ужасы шепотом, на одном
Я крепко обняла Йена, посмотрела ему в глаза. И пообещала:
– Видишь всех этих людей? – я кивнула, указывая на островитян. Когда мальчик кивнул, я продолжила, – уверяю тебя, каждый из них скорее погибнет сам, чем позволит кому бы то ни было забрать тебя. И твои родители, и я, и мои родители, и вообще любой из нас. Никто тебя не обидит и не даст в обиду. Веришь мне?
Йен снова кивнул.
– Верю.
– Это просто сны. Не бойся их.
Я продолжала думать о кошмарах Йена и ночью, и весь следующий день. К вечеру у меня созрел небольшой план. Быстро съев ужин, я принесла из палатки заготовленные материалы. Тонкий бамбуковый прутик, старую вязаную кофту, которую уже успела распустить на яркие нити, мелкие ракушки и несколько найденных в лесу перьев.
Отец наблюдал за мной и, поняв, что я задумала, затянул красивую песню своим глубоким голосом, шедшим из самой души. В ней слышалась свобода, сила, красота.
Далека дорога твоя,
Далека, дика и пустынна.
Эта даль и глушь
Не для слабых душ.
Далека дорога твоя.
Позади уже полпути,
Впереди ещё полдороги.
Так помолись богам,
Сколько есть их там.
Впереди ещё полпути
Наши предки были индейцами. Я много знала об их обычаях. Знала песни, предания, обряды.
Я стянула тонкую гибкую ветку в круг, обвила её яркой нитью. И стала плести внутри круга паутину, шепотом повторяя за отцом слова песни.
– Эйли, что делаешь? – пройдоха Йен сидел рядом и внимательно смотрел за движением нити. Я и не заметила, когда он пришёл.
– Ловец снов. Он поможет тебе победить кошмары.
Мальчик с сомнением нахмурился.
– Как это?
– Повесишь его над своей кроватью. Плохие сны, подлетая к тебе, попадут в ловушку, запутаются в сети и исчезнут.
– Разве сны берутся не из головы?
– Не знаю, Йен. Зато знаю, что ловец помогает. Особенно, если его сделал для тебя близкий друг. Сегодня будешь спать спокойно.
Он вовлёкся в процесс, подсказывал, куда закрепить очередную ракушку, и потребовал повесить все перья, какие у меня были. Позже, когда всё было готово, Йен крепко обнял меня и побежал показывать амулет родителям. Я же поймала на себе одобрительную улыбку мамы и внимательный взгляд Айко.
За последние два дня мы не обменялись и парой слов. Такого не было ни разу в жизни. Сложно, годами находясь на не таком уж большом клочке земли с одними и теми же людьми, не общаться с кем-то из них. Особенно с тем, с кем ты рос, кому доверял, и кто в будущем должен был стать твоим мужем.