Побег из преисподней
Шрифт:
— У меня сейчас в наличии один-единственный экипаж. И он тебе не подойдет.
— Показывай! — обрадовался Гальванюс. — А мы уж решим.
Торговец аккуратно запер свою лавочку, не доверяя даже своим подручным, и повел Гальванюса с Рету в одно из строений. Распахнул дверь и ехидно сказал:
— Вот!
В сарае стояла карета, похожая на бутон розы. Розовая, как заря, изукрашенная вдобавок позолотой и завитушками. На такой красоте впору ездить только королевам и только от дворца до театра
— А
— Но она не продается, — твердо сказал торговец Доминик.
— А я и не предлагаю купить! — жизнерадостно сообщил Гальванюс. — Давай меняться. Наша-то, может, и не такая розовая, зато крепкая и добротная. Ей цены нет.
— И на экипаж не меняю, — насупился торговец.
— А чего показывал? — разозлился Гальванюс — Издеваешься?
— Я отдам вам эту карету только взамен на одну услугу. — Торговец Доминик прислонился к стенке сарая, видимо, чтобы получить необходимую в разговоре с подручным королевы Мародеров опору. — Деньги и экипажи меня сейчас мало волнуют.
— Ну раз начал, продолжай, — поощрил его Гальванюс — Рассказывай, что там за услуга
— Ты мою лавочку не один год знаешь, — зашел издалека торговец Доминик. — У меня солидное предприятие.
— Солидное, ага..
— Кастр стоит на имперском тракте, я стою на этой дороге, пусть путников по ней и меньше проходит, но зато они разнообразные. И со всяким я уживаюсь, для всякого найду нужный товар.
— Согласен.
— Но в округе появились те, кто начал мне мешать.
— Ну и? — насторожился Гальванюс, сообразив, к чему клонит торговец.
— Раньше такого не было, — растекся в торопливых объяснениях торговец Доминик. — Но потом в горах, что неподалеку, было землетрясение, засыпало горную речку. Под горой озеро образовалось, заболотилось по краям. И на него наткнулась парочка людей-ящеров. Они там обосновались совсем недавно, и месяца не прошло. Но уже перекрыли мне орочью тропу и путь к лагерю наемников Харрада Я отдам тебе эту чудесную карету, если ты убьешь людей-ящеров.
— Это ты сошел с ума, — покрутил пальцем у виска Гальванюс — Я тебе что, наемник?
— У меня нет другого выхода! Они сейчас там гнездо себе совьют, в болоте, скоро вся округа ящерами кишеть будет. И у каждого пара мечей наготове. Они уже всех кур мне извели, да что там куры — позавчера сожрали моего помощника, он по малой нужде с тропы сошел. К наемникам шел, всякой мелочью поторговать. Я теперь по ночам трясусь от страха, всякий раз гадаю, доживу ли до утра. А у меня солидное предприятие. У меня товар, у меня выбор, у меня кредиты. У меня долговые расписки лежат — а если эти зеленые чешуйчатые твари всех моих должников съедят? Разорение вчистую.
— Не части! — подняв руку, остановил его Гальванюс — Я должен с товарищем посоветоваться. Давай так, для начала ты
— Это всегда, это пожалуйста, — обрадовался торговец Доминик. — Прошу в едальную палату.
Они вышли во двор, и торговец показал им яркую полосатую палатку, под которой спрятались от дождя и ветра добротно сбитые из толстых досок столы и скамьи.
— А чего в доме столов не держишь? — поинтересовался Гальванюс.
— У меня солидное заведение, но такие клиенты, что столы лучше на улице ставить! — не то пожаловался, не то похвастался торговец Доминик. — Дикий край, дикие нравы. А теперь вот еще и такая напасть. Я вам и лошадей поменяю. И деньжат добавлю. Только помогите!
— Неси еду! — Гальванюс разозлился. — Я же тебе сказал: посоветоваться нужно. Ты-то нас охотно под мечи ящеров подставишь, я знаю. А мне жить хочется.
— Тебя подставишь, — пробурчал себе под нос, уходя, торговец Доминик.
— А вы уже сталкивались с людьми-ящерами? — робко спросил Гальванюса Рету.
— Я что, на дурака похож? — обозлился Гальванюс. — Делать мне нечего, как по болотам шастать. Они сами по себе, я сам по себе. Но штука-то в том, что голем сейчас весь имперский тракт до следующего города отмерит. А мы в него не въезжали — это привратная стража подтвердит. Тогда он вернется, до развилка дойдет и эту дорогу проверять начнет. Или хозяин его. Нам до полуночи продержаться — пока эта махина опять в комья земли не рассыплется. Хоть в горах, хоть в болотах. А Доминик этот пусть и пройдоха, но укрыть наше имущество может, у него тут такие подвалы — дракона спрятать можно. И он будет помалкивать, если мы за ящеров возьмемся. Ему нет резону нас ассасинам сдавать: ну похлопают его по плечу, монет даже отсыплют в лучшем случае. А ночью ящеры к лавке подкрадутся — и ам, нету торговца Доминика. Так что надо подумать.
— А зачем нам экипаж менять?
— Слишком засвечен. Гардарус ведь его видел, когда со своими телегами в «Буйный кентавр» вперся. А у него глаз цепкий, он теперь эту колымагу из тысячи узнает. А нам лишний риск ни к чему.
— Я там надрываюсь, а они тут в ус не дуют! — раздался возмущенный вопль.
В полосатую палатку вошел злой Альберих.
— С этого старого плута взятки гладки, но ты-то, Рету! Ты — юный, неиспорченный миром паладин добра и света!
— Чего? — опешил Рету.
— Не пугай мальчика, страшилище! — буркнул Гардарус. — Наши дела плохи и без этого.
— Судя по тому, что вы сидите за столом в ожидании поджаренных сосисок, — не очень! — отрезал Альберих.
— Правда сосисок? — обрадовался Рету. — А Лидриэль где?
— Миледи пошла к роднику умываться. Сосиски у Доминика всегда были вкусные, главное, не уточнять, из чего он их делает. Так что случилось?