Побег
Шрифт:
– Поскакал бы, - сказал Майх задумчиво.
– Жаль все-таки, что так и не потолковал с Николом.
– Что, засомневался?
– Нет. Вот ты, Хэл... ты пустил бы нас на корабль?
– Я? Ни за что. Близко бы и то не подпустил.
– Я тоже. Вот поэтому я ему и верю.
– Извините, Майх, - кисло сказал Рас, - это ничего не доказывает. Эмоции - и только.
Хэлан усмехнулся.
– Не скажите, Рас! Я его эмоциям больше верю, чем всяким вашим доказательствам. Знаете, почему? Его вся - вся, понимаете!
– полиция Мира 35 дней найти
Хэлан изобразил это так похоже, что Майх захохотал. Рас поморгал, махнул рукой - и тоже засмеялся.
– Почему вы не пошли в актеры, Ктар? Ну, а, собственно, что вы хотите сказать?
– Собственно, ничего. Просто вижу, что тут вы мне не поможете. Ладно, все равно докопаюсь.
Майх очень внимательно поглядел на него, чему-то улыбнулся и отвел глаза.
Они нагрянули на следующую ночь, когда Хэлан с Майхом спали в своем убежище. Это так называется: спали. Майх-то спал, а Хэлан мучился: то погружался в сонную муть, то выныривал из нее, как пробка.
Он бежал, бежал, бежал, впереди была лестница, она все отодвигалась, и надо было добежать, надо было, надо... Хрипло вскрикнул звонок, Хэлан вскочил, еще там, во сне, схватился за лингер.
– Это в дверь, - спокойно сказал Майх, он всегда просыпался мгновенно.
– Провел на всякий случай.
– Дельно, - хрипло сказал Хэлан. Сел, помял ладонями лицо.
– Вот черт, спать хочется.
Не хотелось ему спать, просто надо было заполнить словами эту пронзительную, ледяную пустоту внутри.
– Который час?
– Скоро два.
– Ублюдки! Профилактический обыск ночью!
– А что, нельзя?
– По закону, нет.
Майх засмеялся. Сел и принялся не спеша одеваться. Не боится?
– Рас не подведет, - ответил Майх прямо на мысль.
– Железный мужик.
Хэлан промолчал. Ничего не понимает - потому и железный. Умом знает, а не верит. Это у них у всех... у благополучных. До самого конца не верят, что и их... Поглядел на Майха и тоже оделся. Все занятие.
– Надолго?
– спросил Майх.
– Часа на три, если чисто.
– А если нет?
– Засаду оставят.
Тишина, будто оглох, только сердце в горле мотается. И не выстрелишь, если что...
– Хэл, ты говорил: они по твоему следу шли. А Норин? Что с ней?
– Ничего. Теперь я ее не найду, не то, что секретка.
– Вот такие они дураки?
– Это вы дураки, а не они. Валите всех в одну кучу... полиция! Надоело, понимаешь? Есть мы, а есть они. Мы - уголовка, плебеи, расходный материал. Всю жизнь в дерьме, только б вам получше жить. Да думай ты, что хочешь, только не убивай, сволочь такая! А они - чистюли, они в дерьмо не лезут. Они с безоружными: следи, слушай, а мало - берут человека и ломают... вот просто так: берут и ломают. Что, смешно, да?
– Нет, - ответил Майх, -
– В столице сорок тысяч полицейских против трех миллионов преступников. Хороши цифры? В политической никак не меньше, сколько в секретках, никто не знает... что они делают? Здоровенные такие лбы, тренированные, любой меня по стенке размажет... они-то чем заняты? А я один - один, понимаешь?
– против банды иду, на брюхе вокруг них ползаю, они же меня в минуту придавят, я же один!
– Понимаю. Паршиво, когда один.
– Сколько они за тобой бегали? А я бы тебя в пять дней нашел... если б хотел.
– Жаль, что нашел.
– Меня, что ли, жаль? Зря. Может, так оно и лучше.
И опять Майх как-то слишком внимательно поглядел на него. Замолчали и опять навалилась тишина. Окружила, сдавила, зазвенела в ушах. Это мы их и не услышим. Стенка сдвигается - и конец.
– Майх, а откуда ты знаешь, что Никол тебе ответит? Или уговор был?
– Нет, конечно. Просто надеюсь, что Лийо там.
– Чего это вдруг?
– Не знаю. Хочу верить.
– А надо ли?
– Не знаю. Понимаешь, Хэл, Лийо - особенный человек. Наверное, и ты таких не встречал. Если он решит, что должен... короче: он все сможет!
– Перебить в одиночку весь флот?
– Не знаю. Может быть, перехитрить.
– Хотел бы я, чтоб в меня так верили!
– А разве мы в тебя не верим?
...Когда сдвинулась стена, Хэлан даже не шевельнулся. Только острый холодок в спине - и почти дурнотная легкость, когда в проеме засветился бледный лоб Раса.
– Ушли?
– спросил он лениво.
– Да. Я подождал еще полчаса.
– Крепко шарили?
– Не знаю. По-моему, не очень. Наверху все осмотрели, а в лабораторию едва заглянули.
– Извинялись?
– Да, и очень старательно.
– Ну, и хорошо. Можно досыпать.
– Потянулся, зевнул - непритворно. Очень волновались?
– Н-нет, пожалуй. Вы же все проверили?
Хорошо быть простаком!
– Спасибо, Рас. Вы это здорово придумали.
– Да, - ответил тот самодовольно.
– Кажется, получилось неплохо.
...А еще через день наступила, наконец, торжественная минута. Все готово, можно вешаться. Хэлан был не духе прямо с утра - молчал или огрызался. Сам себя не очень понимал... нет, притворялся, что не понимает. Если не выйдет... ох, не хотел бы я на месте Майха быть! А вдруг получится? Подумал - и во рту стало кисло. Почему-то ему совсем не хотелось, чтоб получилось.
К вечеру собралась вся троица - радостные, торжественные, только речей не хватает. Гори улыбается, Нэфл обдергивается, а Рас все усесться не может: на одном стуле посидел, на другом - и к стенке прислонился. Тьфу! Сам Хэлан как устроился в темном углу, так и просидел молча, пока они улыбались, переглядывались, о пустяках говорили. Как ребятишки перед тортом. Всем не терпится, и никто не хочет показать.
И Майх молчал. Он-то не суетился. Жесткий он был и спокойный, только в глазах особенный блеск: не становись на дороге.