Побег
Шрифт:
– И чего вы хотите, господин Ротшильдиус?
– Возмещения расходов, естественно. И вы вполне можете их возместить.
– Каким образом?
– Отдайте нам то, что Сириус Блэк завещал вам, и мы в расчёте. В его сейфе как раз и лежит нужная сумма.
«Отдай деньги, а артефакты пусть не трогают», - посоветовал Том.
– Я подпишу передачу в вашу собственность этих денег, но в сейфе Блэка хранятся и артефакты.
– Артефакты нас не интересуют. Мы их перенесём в ваш сейф. Подпишите. Это дарственная банку Гринготтс от вашего имени, - сказал банкир, подавая новую бумагу.
«Читай
Гарри стал продираться сквозь юридические формулировки.
– Позвольте, господин Ротшильдиус, я дарю банку Гринготтс только денежное содержимое сейфа Сириуса. А здесь написано, что я отдаю вам всё имущество, которое досталось мне в наследство от него. Извините, я не могу отдать дом на площади Гриммо.
Я, может, и выгляжу полным придурком, но читать я умею.
Банкир выглядел разочарованным, его хитрость не удалась.
– Зачем вам эта полуразвалившаяся халупа, мистер Поттер? А мы бы использовали этот участок земли для расширения нашего банка.
– Простите, зачем мне этот дом, это не ваше дело. Его я не отдам.
– Мы могли бы выкупить его у вас за разумную сумму.
– Нет. Дом останется в моей собственности.
«Правильно, у Блэков великолепная библиотека. И в доме полно тайников с неучтёнными артефактами», - похвалил его Том.
А Гарри просто стало жалко нелепого, вредного и не совсем нормального Кричера, который вдруг принёс ему стакан воды и сказал, что всё будет хорошо, когда Гарри в ужасе и отчаянии рыдал над воспоминаниями Северуса. И почему-то немного обидно стало за портрет злобной леди Вальбурги. Бабка, конечно, вредная, но она была такой живой на этом портрете.
– Ну, что же, как вам будет угодно, - Ротшильдиус мгновенно переделал дарственную.
Теперь Гарри передавал в дар Гринготтсу денежное содержимое сейфа Сириуса. Все хранящиеся там артефакты гоблины обязались перенести в семейный сейф Поттеров.
Наконец, всё уладив, Гарри встал, двери кабинета открылись, за ними ждал Вырвиглаз.
Гарри вдруг обернулся и спросил главного банкира: «А скажите, господин Ротштльдиус, это ваше «Марево правды»…э-э-э… А вот если кто-нибудь скажет, что прибыл, чтобы совершить какое-нибудь преступление…», - невразумительно мямлил он.
– О каком именно преступлении вы говорите? Например, об ограблении нашего банка? – усмехнулся гоблин.
– Ой… нет… Ну, например, скажет, что сейчас возьмёт денег из своего сейфа и наймёт киллера, чтобы убить Министра Магии?
– Прямо сразу Министра Магии? – хмыкнул гоблин. – Мистер Поттер, если преступление не касается нашего банка, нас оно тоже не интересует. Идите, вас ждут.
Вырвиглаз вместе с другим сотрудником по имени Бормоглот взяли у Гарри каплю крови, которую поместили в чашу, полную голубоватой жидкости. Жидкость забурлила, запенилась и стала совершенно прозрачной.
– Итак, вы являетесь настоящим и единственным представителем рода Поттеров, - объявил вердикт Бормоглот.
Опять путешествие на тележке к сейфу Поттеров. Когда Гарри вылез возле металлической двери, его подташнивало, и у него кружилась голова. Юношу
Он прошёл к каменному столику, стоящему в глубине комнаты. На нём блестел массивный перстень с рубинами и сапфирами. Гарри надел его на указательный палец левой руки. Перстень, который сначала болтался на пальце, вскоре сжался по размеру и перестал ощущаться, как что-то инородное. Поттер как будто всю жизнь носил его.
Так, теперь артефакты. Гарри подошёл к каменным полкам, высящимся вдоль стены.
Артефактов у Поттеров было немного, да и те не представляли интереса: простенькие одноразовые амулеты для защиты от Конфундусов или Ступефаев. Гарри не стал брать их. Он бездумно перебирал амулеты и вдруг увидел золотой снитч. Это ещё что такое? А-а-а, этот снитч Дамблдор зачем-то завещал ему. Когда Гарри был здесь в последний раз, он сунул снитч на полку, потому, что тот оттягивал ему карман мантии. Как давно это было! В какой-то другой жизни… Да и вообще не с ним…
Только сейчас Гарри внимательно рассмотрел этот золотой шарик. На нём выгравирована надпись: «Я открываюсь под конец». И что всё это значит? На фига ему эта безделушка Дамблдора? Старый маразматик был помешан на всяких игрушках! Гарри с каким-то раздражением вспомнил многочисленные чаепития в кабинете директора, когда Гарри пытался понять, как ему одержать победу над Тёмным Лордом, если с ним никто не занимается ни боевыми заклинаниями, ни защитой от тёмных искусств. Кругом дребезжали и жужжали какие-то блестящие и на редкость бесполезные штуковины, от чашки поднимался ароматный парок с запахом бергамота, директор, блестя очками, опять болтал что-то о том, что Волдеморта можно победить любовью, а Гарри овладевало какое-то приятное оцепенение, и пропадала охота что-нибудь спрашивать.
Гарри покрутил в руках снитч и хотел, было, положить обратно на полку, но зачем-то сунул в карман брюк.
Вернувшись домой, он прошёл прямиком в лабораторию и продемонстрировал Северусу Перстень главы рода.
– Прекрасно, - промурлыкал зельевар, режа на мелкие кусочки чьи-то отвратно пахнущие внутренности. – А теперь посмотри на свою магическую силу.
– Ой, Сев, я не хочу…
– Я приказываю тебе, как твой Наставник.
– Зачем мне смотреть? Я… я боюсь…Я не буду смотреть…
– Я сейчас вымою руки и отшлёпаю тебя за непослушание. Не посмотрю, что ты лорд, - бархатным тоном пообещал Снейп.
А Гарри вдруг представил себя на коленях Северуса с голой задницей, и у него сладко заныло внизу живота.
Он пошёл в свою комнату, открыл платяной шкаф и уставился на зеркало внутри.
– Фор, - с замиранием сердца сказал он.
Ух, ты! Ярко-алый поток его собственной магической силы стал заметно больше, чем чёрно-красный. Но внезапно, на мгновение чёрный поток полностью захлестнул алый. Потом всё восстановилось. В голове он услышал явственное хихиканье.