Побеги древа Византийского. Книга вторая. На перекрёстках двадцатого века
Шрифт:
Даша с гордостью оглядела сына: высокий, хорошо сложённый, красивый парень с зачёсанными назад по последней моде светлыми волосами и едва наметившейся ниточкой пробивающихся усиков на верхней губе. Такой, действительно, не мог не привлекать внимания. За ним выскочили тоненькая как тростинка Анюта и тринадцатилетний Саша Гагарин.
Михаил поднялся с бокалом в руке:
– Помянем добрым словом уходящий год, ведь всё, что происходило в нём, наверняка к лучшему – просто мы пока об этом не знаем. Пусть все тяготы и болезни останутся в прошлом, а в новом году нас будут поджидать удача
Сошлись бокалы, и застучали вилки о тарелки. Костя попросил разрешения уйти: его ждали друзья и подруги. Женщины отправились хозяйничать на кухню, а мужчины, накинув верхнюю одежду, вышли на крытую веранду.
– Михаил, всё хочу спросить тебя, как получилось, что опытного командира, начальника дивизии в Гражданскую, поставили на полк? – Криворучко пристально смотрел на Комнина, заставляя того переминаться с ноги на ногу от неудобного вопроса.
– За карьерой не гонимся, – попытался отшутиться тот.
– Ну а всё же? – настаивал Криворучко.
– Ты же знаешь, что я был в инспекции…
– Ну и что? Оттуда сразу начдивами выходят!
– Кроме того, я сейчас осваиваю новый вид войск, и хотелось начать это дело с полка.
Николай недоверчиво покачал головой:
– Мне кажется, придержал тебя кто-то… Так бывает, если в деле есть чёрная отметина. Просто хочу, чтобы ты был осторожен. – Криворучко ободряюще приобнял друга за плечи.
– Пожалуй, и мне тоже надо быть осторожным, – вставил слово Гагарин. – У нас родовая отметина.
– И я в этом не отстану, – уже с улыбкой произнёс Болдинов.
– О боже, куда я попал!? Один крестьянин среди вельмож! – воскликнул Криворучко, и все рассмеялись.
– И тот – старший по должности, – добавил Гагарин.
– А вы, молодой человек, чем надсмехаться над стариками, лучше бы пригласили своего друга, товарища Комнина, в академию, а то он необученным за новое дело взялся, – подмигнул Гагарину Криворучко.
– Я бы с удовольствием, – сделал виноватый вид Гагарин, – да Наркомат подходящего факультета пока не открыл.
– В следующем году откроет, это я вам обещаю! – заключил Николай. – А что, не пора ли нам новый год встречать? А то без нас проскочит!
– Мимо нас не проскочит! Он для нас очень важен, поспешим же ему навстречу! – Михаил гостеприимно протянул руку в сторону двери.
До двух часов ночи длилось застолье. По гостям было видно, что праздник удался на славу. Обычно молчаливый, Криворучко был в ударе, сыпал анекдотами и смешными историями из армейской жизни. И только о событиях, которые они наедине с Михаилом обсуждали после смерти Котовского, не было сказано ни слова.
Время для таких бесед ещё не пришло.
– Сначала проводим мощную артиллерийскую подготовку, потом Михаил Константинович танковым ударом пробивает оборону первой линии противника. За ним следуют полк пехоты и мотострелковый батальон механизированного
Командир дивизии вытер выступивший на лбу пот: в комнате было жарко натоплено. Чувствовалось, что молодые годы не придают ему уверенности в предстоящей учебной операции.
Все молчали: трудно было возразить классическому наступательному плану, изложенному как в учебнике по тактике.
– Вроде всё ясно, – нарушил тишину командир 1-го кавалерийского полка.
– А что скажет Михаил Константинович? Ему опыта не занимать.
Михаил за всё это время не произнёс ни слова, не желая подвергать сомнению авторитет командира дивизии, но всё же не выдержал:
– Вот здесь на карте я вижу белые пятна в обороне противника. Не может быть, чтобы у него было так мало огневых средств. Это говорит о том, что разведка произведена недостаточно полно, что, в свою очередь, грозит нам ответным ударом. Этот удар обрушится на мои танки и следующую за ним пехоту. Поскольку огневые средства противника не подавлены, атака может захлебнуться.
Тяжёлая, напряжённая тишина повисла в комнате. Михаил понял, что невольно несколькими фразами раскритиковал и сам план, и его подготовку. Но решил идти до конца:
– Ударная сила дивизии – танковый батальон – будет выведен из строя, пехота без танков будет частично уничтожена, частично отойдёт на исходные позиции. В этих условиях противник не замедлит перейти в наступление. Кавалерийские полки должны будут спешиться и срочно занять оборону на неподготовленных позициях. Атака танков противника, которые не были уничтожены огнём нашей артиллерии, сомнёт наскоро подготовленную оборону. Враг введёт в прорыв свои подвижные средства, проникнет в тыл дивизии и разгромит её.
Комдив сел и прикрыл ладонью глаза. Не решались говорить и все присутствующие командиры подразделений.
– Что вы предлагаете? – наконец спросил он осипшим голосом.
– Начало операции намечено на утро. Впереди – вечер и ночь, – начал излагать свои мысли Михаил. – Ночью необходимо провести разведку боем с использованием танков. Одновременно следует послать три разведывательные группы на переднюю линию противника и в его ближний тыл с задачей выявить огневые средства и взять языка. В ходе разведки будут выявлены слабые места в обороне, для прорыва которых требуется создать ударные группы. Работать придётся всю ночь. К утру должен быть принят окончательный план наступления.
– А если противник перегруппирует свои силы? – задал кто-то вопрос.
– Не успеет, слишком мало времени. Но мы должны успеть, в нашем распоряжении будет два-три часа.
– Хорошо, – наконец поднялся командир дивизии. – Сейчас все за работу, потом каждый идёт в своё подразделение. К утру должен быть готов план и все должны чётко понимать свои действия. Михаил Константинович, вас я попрошу остаться в штабе дивизии.
Едва начало светать, части дивизии перегруппировались. Комдив, хоть и не спал всю ночь, выглядел бодрым.