Побеждённые (Часть 1)
Шрифт:
Следователь усмехнулся:
– Скажите, какая сознательная! Ну а почему вы, пролетарий по рождению, так прочно связались с белогвардейским движением? Почему ни разу не попытались перейти на сторону красных?
– Да ведь я с самого начала попал через Дмитрия Андреевича в белогвардейские круги. О красных знал только понаслышке. Думал, если перейду, расстреляют как белого... Ну и держался белых. Отступал с частями, попал в Крым. Сказать "перейти" легко, а как это сделать?
– Делали те, которые хотели. А скажите,
– Да, - сказал Олег и почувствовал, что непременно запутается.
– Это странно. У нас вот есть сведения, что он был не убит, но ранен и после поправился. Что вы на это скажете?
"Эти сведения обо мне!
– лихорадочно проносились мысли в голове Олега.
– Да, они путаются между мной и Дмитрием, поскольку фамилия одна, а сведения отрывочны. Что отвечать? Если я буду настаивать, что Дмитрий убит, то натолкну их на мысль, что есть другой Дашков, к которому относятся сведения из госпиталя..."
– Не знаю, что вам сказать, - ответил он.
– Я видел его на носилках без памяти, его уносили в госпиталь. Я думал, он умирает... Может быть, он прожил еще несколько часов или дней, но, во всяком случае, не поправился, так как к жене он не возвращался.
– Вы в этом уверены?
– Уверен. Она всегда говорит о нем как о мертвом. Все, кто ее окружают, знают, что муж к ней не возвращался. Свидетелей достаточно.
– А вы не осведомлялись о его здоровье тогда же?
– Нет. Я сам был ранен через два дня и еще не успел поправиться, когда пришли красные.
– Вот этот шрам на вашем виске, очевидно, след ранения?
– Да.
– Забавно! Два неразлучных друга, Казаринов и Дашков, оба ранены в висок, один - в правый, другой - в левый.
Олег настороженно молчал, стараясь проникнуть в значение этих непонятных для него слов.
– Вы только в висок ранены или было еще ранение?
"Ну, конечно, - подумал Олег, - очевидно, у них имеются сведения, что Дашков лежал с осколочным ранением ребра и раной в висок кроме того".
– Было еще второе, - пробормотал он сквозь зубы. И увидел при этом, что следователь заглядывает в какие-то бумаги, лежащие перед ним на столе.
– Ага! Второе!
– и какой-то блеск, напоминающий глаза кошки, когда она играет с мышью, мелькнул в глазах следователя, обратившихся опять на Олега. Он нажал кнопку коммутатора: - Алло! Попросите в тринадцатый кабинет дежурного врача. Без промедления.
На ногах следователя были коричневые краги. Он бойко переменял положение ног, и краги скрипели. Звук этот задевал по нервам Олега.
– Раздевайся!
– сказал следователь и прошелся по кабинету. Он уже обращался к Олегу на "ты", очевидно, уже считая его разоблаченным.
– Для чего
– Раздевайся, говорю, - повторил следователь и, вынув револьвер, щелкнул им перед носом Олега.
Олег знал этот прием и не мог испугаться, но окончательно понял, что на него уже смотрят как на арестованного.
В кабинет вошел пожилой мужчина, тоже в форме, поверх которой был накинут белый халат.
– А, доктор! Простите, побеспокою. Вот осмотрите-ка этого молодчика. Тут должны быть рубцы от ранения левой почки. Ну, левая и правая сторона могут быть спутаны... Этому я значения не придам... Почки, одним словом. Освидетельствуйте его да снимите пробу с волос - не выкрашены ли. Должны быть рыжие.
Олег с удивлением поднял голову. "Почки? Рыжие волосы? Так госпитальные сведения не обо мне?" - мелькнуло в его мыслях.
Доктор приблизился к нему.
– Товарищ следователь, попрошу вас сюда, - сказал он через минуту. Вот, взгляните сами: здесь было разбито ребро и, очевидно, повреждено легкое. Но это не то ранение, о котором говорите вы.
– И он обратился к Олегу: - Вам резекцию ребра делали?
– Да, - процедил сквозь зубы Олег.
– Плевали кровью?
– Да.
– Клинически тоже совсем другая картина, товарищ следователь, авторитетно подчеркнул врач.
– Да мало ли что он вам скажет! А тем более при подсказке, - с досадой возразил следователь.
– Он тут с три короба врал. Не верьте ни одному его слову. Я вам повторяю: здесь должно быть ранение почки.
– Я вовсе не его словам верю, а собственным глазам. Почки расположены ниже, эти рубцы не могут относиться к ним.
– Ага! Ниже!
– и следователь опять повернулся к Олегу.
– А ну! Снимай пояс!
– Вы третьего ранения не найдете. С меня и двух вполне достаточно! выговорил Олег, но револьвер опять щелкнул перед его носом.
Пришлось раздеваться. Заметно было, что следователь очень удивился, не обнаружив более рубцов и выслушав уверения врача, что цвет волос натуральный. Он попросил врача зафиксировать, на бумаге результаты осмотра, а сам тоже сел к столу, сказав Олегу:
– Можете одеваться.
"Ордер на арест выписывает", - думал, одеваясь, Олег, и какое-то безразличие вмиг нашло на него.
– Скажите, гражданин Казаринов, лежали вы в больнице Водников в феврале этого года?
– спросил следователь.
– Нет, - мгновенно настораживаясь, ответил Олег.
– Предупреждаю, что врать вам смысла нет: мы пошлем в больницу запрос.
– Запрашивайте сколько хотите, - ответил Олег и уже хотел прибавить: "Лежал в больнице Жертв революции", но какое-то неясное чувство удержало его: чем меньше сообщать о себе, тем лучше! К тому же есть еще непонятная связь между его болезнью и вопросом о больнице.