Побочный эффект
Шрифт:
– Знаешь, дорогая, до твоего спасения еще очень далеко, и основную работу делать придется мне. Меня вообще раздражает ваша детская и бессмысленная идея с побегом. Куда проще было попросить кого-нибудь из охранников позвонить мне. За последние полгода можно было решить эту проблему законным путем.
– Дядя Сема, неужели ты считаешь меня такой дурочкой? Просто я ни в ком не была уверена, а один из охранников прямо ответил на мое предложение, мол, ты решишь свои проблемы, и пост закроют. Им своя работа важнее.
– Пообещала бы денег.
– Некоторым
В этой перепалке Олег ощутил себя лишним, и это вызвало неприятное чувство неловкости.
– У этого господина есть еще какие-нибудь функции?
– Я могу выйти за него замуж.
– Это ни к чему. Я уже год как развелся и вполне могу вступить с тобой в фиктивный брак.
– Но я не хочу в фиктивный! – запротестовала девушка.
– Ах, вот как… – Семен Ильич покачал головой. – То есть у вас отношения. Понятно. Давно?
– Несколько часов, – смутилась Нина.
– Забавно. А тебе не кажется, что ты чуть погорячилась? Мне было бы гораздо легче устроить дела своей жены, чем клиентки. Особенно это касается психиатрической экспертизы.
Нина задумалась. Затем бросила взгляд на Олега. Семен Ильич безошибочно уловил ее сомнение и добавил:
– Он выполнил свою функцию, которая даже не была слишком сложной.
– Я рисковал! – возмутился Олег.
– Помолчите, пожалуйста, молодой человек! Вы имеете к этому делу весьма опосредованное отношение. Крайне опосредованное, я бы сказал. Здесь замешаны такие деньги, что вам и во сне не снилось. Помолчите немного, и мы решим, как плавно и безболезненно завершить вашу функцию, а также отблагодарить вас.
– Что значит завершить? – Олег вспылил от подобной наглости. – Идите вы сами к чертям собачьим! Тоже мне, спаситель!
– Помолчи! – взмолилась Нина.
– Ты тоже с ним заодно! Разводчики хреновы! Полмиллиона тоже были обманом?
– Да нет же! – Девушка пыталась его успокоить.
– Что? – не понял Семен Ильич. – Речь идет о каких-то деньгах?
– Представьте себе! – злорадно фыркнул Олег.
– Да. Я обещала ему пятьсот тысяч долларов.
– Вот как… – Адвокат откинулся в кресле. – Каков же, при таких расценках, будет мой гонорар?
– Как обычно. – Нина пожала плечами. – Отец платил от пяти до десяти тысяч. Я дам пятнадцать за исключительность обстоятельств.
– Интересное решение. – Семен Ильич саркастически усмехнулся. – Тогда вышли мне, будь любезна, пятьсот долларов за вызов, и распрощаемся. Я не берусь за это дело.
– Почему? – В глазах девушки мелькнул испуг.
– Потому что мои способности ты ценишь во много раз меньше слепой удачливости этого щенка. Целуйся с ним, девочка, и живите счастливо. Разрешите откланяться.
Он встал с кресла и склонил голову в глубоком поклоне.
– Подожди, дядя Сема… Так же нельзя!
– Отчего же? Я могу взяться за дело, а могу отказаться, особенно если под ногами мешается это… Студнеобразное.
«Я
Семен Ильич глянул ему в лицо и немного опешил, встретившись со взглядом, полным решимости.
– Нина, – сказал Олег, – мы можем обойтись без этого жирного борова. Неужели ты не видишь, что он подставит тебя при первой возможности…
Договорить Олег не сумел – сокрушительный удар по затылку превратил мир в черную клокочущую пустоту, в которой лишь изредка возникали отголоски каких-то звуков.
Сознание почти сразу начало возвращаться, но окружающее воспринималось словно сквозь плотную пелену. Оглушенный, он чувствовал, как его волокут по лестнице, разговаривая о чем-то, но смысл слов ускользал, словно говорили на иностранном языке. Затем все тело пронзил ледяной ветер, но это длилось недолго – видимо, его запихнули на заднее сиденье автомобиля.
Теперь слова различались, хотя зрение по-прежнему отказывалось воспринимать окружающее, рисуя перед глазами только мутные пятна разных цветов.
– Молодец, – рокотал бархатный бас адвоката, – что обмотала бутылку пледом. От такого удара практически не остается следов.
– Что с ним теперь делать?
– Отвезем в лес. К утру все следы заметет поземкой, а смерть констатируют от обморожения.
– А это не подозрительно? – прозвучал настороженный голос Нины.
– Милая моя, если бы ты знала, сколько бомжей замерзают в Москве ежедневно, а сколько из них нарочно остаются на улице да еще раздеваются при этом. Десятки в день! Милиция давно перестала заниматься подобными делами.
– А зачем они раздеваются? – не поняла девушка, усаживаясь в машину.
– Это не самый худший способ самоубийства. – В голосе адвоката послышалась насмешка. – Лег в сугроб, заснул, и все.
Машина медленно тронулась с места. Олег пытался совладать с собственным телом, но это не получалось – по мышцам пробегали только болезненные судороги, а в глазах по-прежнему вспыхивал радужный фейерверк.
– Далеко отвозить не следует, – сказал Семен Ильич. – Пусть считают, что он, как бомж, прятался в дачном поселке, а потом ушел в лес. Документов при нем никаких нет?
– Я заменила всю одежду. Но униформу охранника, телефон и жетон мы бросили на шоссе. Отсюда километра три в сторону Москвы.
– Зачем, интересно?
– На нем мог быть жучок.
– На охраннике? – не сдержавшись, рассмеялся адвокат. – Шпионских книжек надо меньше читать! С какой радости на него вешать жучок?
– На всякий случай. Будто ты мою тетку не знаешь!
– Нина, это полнейший бред! А вот брошенная у дороги одежда, да еще с жетоном, может сослужить нам дурную службу. Милиция может сопоставить труп, найденный в лесу, с униформой охранника. Это добавит нам забот, а их без того хватает. Надо забрать этот ворох тряпья. Но сначала надо освободить заднее сиденье.