Поцелованная богом
Шрифт:
А что не устраивает, то я могу изменить.
А если честно?
А если честно, то на секунду представив себе, что рыжая исчезнет из моей жизни, мне стало не по себе.
И я понял главное: хочу ее себе. Хочу, чтобы Лиса стала частью моей жизни. Постоянной ее частью. Значит, я должен ее получить. В конце концов, Рок я или кто?
Заканчивался второй месяц ее командировки. Я еще не знал, как будет дальше, но был уверен — мы будем вместе.
По дороге в офис, сидя на заднем сидении представительского Mercedes, просматривая документы и слушая отчет помощника,
Зазвонил мой личный телефон.
— Да?
— Егор, — услышал я голос Кипреева, — ты давно с Лизой разговаривал?
— Вчера вечером, — ответил, не собираясь объяснять дорогому другу про нашу переписку.
— А сегодня ты ее слышал?
— Кипреев, что случилось? — напрягся я.
— Прошла информация, что лагерь беженцев обстреляли ночью.
— Информация достоверная?
— Да, был доклад с нашей базы.
— Жертвы есть? — мне стало не хватать воздуха.
— Есть.
— Среди врачей?
— Вроде нет, но информация сейчас проверяется. Там уже наши.
Понял, что мне нужно срочно позвонить рыжей.
— У нее телефон выключен, — продолжил Кипреев. — Я пытался дозвониться.
— Понял, я сейчас все решу.
— Набери мне потом, — попросил Кипреев и отключился.
Я отложил телефон и задумался.
— Что-то случилось? — робко поинтересовался мой помощник.
Отмахнулся от него, как от назойливой мухи. Прикинул, кому могу позвонить и стал листать список контактов. Нашел то, что искал.
— Это Рокотов, — представился, когда собеседник снял трубку.
— Чем могу быть полезен, Егор Викторович?
И я объяснил, чем может помочь мне старинный приятель из Генштаба.
Получив в ответ заверения, что в моей просьбе нет ничего сложного, простился с приятелем и дал команду ехать в офис.
Спустя несколько часов, когда я проводил очередное совещание, строго-настрого запретив себе думать о том, что с Лисой могло случиться что-то плохое, друг из Генштаба позвонил и сообщил, что с врачами все в порядке, их привезли на нашу военную базу и до вылета в Москву никуда не выпустят. Вздохнул спокойно, написал сообщение Кипрееву, чтобы он не сходил с ума от беспокойства за Лису и продолжил свой день.
«Привет, Рокотов. Ночью лагерь обстреляли. Со мной все в порядке!!!! Работы прибавилось, но я справилась. Правда, пришлось попотеть. Приехали наши военные, помогли навести порядок. А потом врачей, и меня в том числе, забрали и увезли на базу. Я хотела остаться, но мне сообщили, что пришёл приказ из Москвы, из Генштаба. Пришлось подчиниться. На базе спокойно. Слава богу, делать здесь мне нечего.
У меня опять села батарейка. Я была на операции и не заметила этого. Поставила его на зарядку и обнаружила восемнадцать звонков от Володи. Написала ему сообщение, что со мной все хорошо. Он не ответил. Надеюсь, не обиделся на меня.
Только сейчас поняла, что прошло почти два месяца, и скоро я буду в Москве. Честно
Спасибо тебе за возможность выговорится».
Надо же, остаться она хотела! Совсем без ума эта сумасшедшая. Я места себе не нахожу, все думаю о том, как она. А Лиса решила геройствовать! Неожиданно стало смешно, потому что Лиса чем-то напомнила меня самого в дни моей бесшабашной юности.
И все-таки придется купить ей пару телефонов, тогда есть шанс, что хоть один из них будет работать.
Спросил себя: а готов ли я ждать, когда закончится эта клятая командировка? И сам себе ответил: на хрен, пора ей возвращаться. Сделал еще пару звонков и сумел-таки договориться, чтобы борт за врачами отправили уже завтра. Надеюсь, рыжая не узнает о моем участии в организации ее скорейшего возвращения на родину. Поэтому пришлось изобразить удивление, когда от Лисы пришло сообщение: «Прилетаю послезавтра».
Я: «Что-то случилось?»
Лиса: «Нет. Просто нам сказали, что завтра за нами приветил самолет из Москвы. Привезут нашу смену.»
Я: «Встречу.»
Написал и приготовился к ее возражениям, но Лиса удивила коротким и покладистым: «Тогда до встречи.»
Я: «До встречи, женщина с пистолетом.»
16
Чем ближе мы подлетали к Москве, тем меньше мне хотелось соленых огурцов и черного хлеба. А еще меньше хотелось видеть Рокотова.
Теперь его «встречу» вызывало во мне желание спрятаться и не выходить из самолета, в надежде, что меня здесь забудут, и я опять вернусь туда, откуда прилетела.
Там, за тысячи километров от Москвы, я спокойно общалась с Рокотовым. И его желание меня встретить не вызывало ничего, кроме благодарности. Действительно, прилечу уставшая, машина моя далеко, придется вызывать такси и ждать, когда оно приедет. Поэтому мысль о том, что меня встретят, была легка и приятна.
На подлете к Москве, я неожиданно вспомнила обстоятельства нашей первой встречи и ощутила легкое беспокойство. Нет, я не боялась Рокотова. Но прекрасно понимала, что у него ко мне ярко выраженный сексуальный интерес, который я совершенно не хочу ни разделять, ни удовлетворять.
И Рокотов из милого и безопасного человека превратился в мужчину, которого мне следует избегать.
Пока я думала, как бы незаметно проскочить так, чтобы Рокотов меня не заметил, и напроситься кому-нибудь в машину, самолет сел в аэропорту.
Нужно выходить, другого выхода нет.
Мы вышли из самолета и дружной толпой, через летное поле, пошли в здание, где ждали встречающие.
Меня впервые должны были встретить. Мы всегда летали вместе с Кириллом, он оставлял машину на служебной стоянке, и сразу по прилету мы ехали домой. По пути заезжали в магазин, что бы было, чем заполнить холодильник. Раньше, до того, как в моей жизни появился Кирилл, я ездила с кем-нибудь из коллег. Родители каждый раз делали попытку приехать за мной, но я категорически отказывалась, считая, что маме совершенно не место на военном аэродроме.