Поцелованная богом
Шрифт:
— Да, у них там штормит не по-детски, — высказался Пашка, когда я окончил свой рассказ. — Что делать планируешь?
— Мне нужно добраться до страны, как можно быстрее, — ответил я. — Как это сделать?
— На машине это может занять неделю, не меньше, — Африканец побарабанил пальцами по столу. — Едем в Хартум. Оттуда самолетом до Банги. А дальше уже на машине.
— Где я в Банги раздобуду приличную машину?
— Ты совсем одичал к своей коммерции, что ли? — удивился Африканец. —
Конечно, я и без него знал, что несколько лет назад в Центральной Африканской Республике прошли президентские выборы, и охрану нынешнего президента ЦАР осуществляют наши спецподразделения. Но заявиться с бухты-барахты к незнакомым людям, пусть и к соотечественникам, и попросить у них автомобиль … Раньше я бы так и сделал, сейчас крепко подумал бы, прежде чем провернуть такое. Неужели новая жизнь так меня изменила?
— Не пошлют? — спросил у Африканца.
— Кого? Тебя или меня?
— Меня, конечно. Я же к ним пойду.
— Того Рокотова, которого я знал, никто никуда послать не мог, — Африканец достал сигарету и прикурил. — Ты задаешь странные вопросы.
Я тоже прикурил, прокручивая в голове, как буду «отбирать» машину у наших спецов.
— Со мной точно не пошлют, — добавил Африканец.
— С тобой?
— А куда ж ты без меня? Ты, я посмотрю, теперь, как дите малое — без няньки никуда. Поеду с тобой, а то твоя барышня, замучавшись тебя ждать, найдет кого другого, порешительнее.
И он расхохотался.
— А сын?
— А что сын? У него нянька, охраны полон дом. Надо только заехать, предупредить, что меня не будет пару дней. Сам посмотришь, у меня теперь не дом — крепость, Форт-Нокс отдыхает. Я же не сижу на месте, у меня тоже, знаешь ли, работа. Прокачусь с тобой, будет что-то вроде отпуска.
Признаться, я такого не ожидал. Не зная, что сказать, да и можно ли вообще выразить словами благодарность, я просто пожал другу руку.
— Ты еще поцелуй меня, — Пашка допил свой чай. — Давай в путь собираться. Я сяду за руль, ты поспишь немного.
— А ты разве не на своей машине приехал?
— На попутке, — Пашка встал. — Для меня здесь попутки всегда найдутся. Вставай, поехали. Нам почти тысячу километров до моего дома пилить. И дальше. А время не резиновое.
И связи с Лисой до сих пор нет, мысленно добавил я про себя.
27
Хартум — столица Судана. Город расположен в месте слияния Белого и Голубого Нила. Хартум странным образом сочетает в себе современные здания в центре и вязанки хвороста у лачуг на окраинах.
В город мы въехали вечером. Несмотря на это, жара стояла адская.
— Как ты
— Самый жаркий город мира, — вместо ответа с какой-то непонятной гордостью ответил Африканец.
— Мы сейчас куда?
— Ко мне, переночуем и пойдем к добрым людям, побираться.
Дом Африканца действительно напоминал крепость. Высокий забор, крепкие ворота и глазки камер по периметру. С улицы была видна только часть крыши и деревья.
— Круто, — глядя, как Африканец пультом открывает ворота, прокомментировал я.
— Да ладно, можно подумать, у тебя по-другому.
— Я живу в центре города, в обычной квартире, — возразил ему.
— Так я тоже живу в центре города, в обычной квартире. Только это Африка, мой друг.
Мы въехали на территорию дома.
— Выходи, приехали, — Африканец припарковал машину.
— Зелено у тебя.
Дом окружал настоящий парк.
— А у нас вообще город зеленый, две реки, как-никак.
Двухэтажный дом в местном стиле, полукруглая крыша. Красиво.
Нам навстречу вышла пожилая женщина.
— Добрый вечер, хозяин, — поздоровалась по-арабски.
— И тебе, — кивнул Пашка. — Иван спит?
— Нет, — нянька улыбнулась. — Сказал, без папы не уснет. Ждет тебя.
— Пойдем, — повернулся ко мне Пашка, — Ваньку увидишь.
— Я отдам распоряжения, чтобы подали ужин, — нянька слегка поклонилась и ушла.
Я, следом за Африканцем, прошел в дом и поднялся на второй этаж.
— Посмотришь, как он вырос, — с доброй улыбкой сказал Пашка и открыл дверь детской.
Я вошел и увидел Ваньку. Он сидел на полу и собирал конструктор. Поднял на нас глаза.
— Папа! — и повис на шее ставшего на колени Африканца.
У белокожего, голубоглазого и блондинистого Пашки — Африканца был замечательно шоколадный сын. И вьющиеся волосы, и огромные глаза, и кожа — все было цвета молочного шоколада. Ванька засмеялся, демонстрируя белоснежные молочные зубы. А я представил себе другого ребенка — рыжего и веснушчатого, с фарфоровой кожей. Нашего с Лисой сына. Или дочь?
— Ты кто? — оторвавшись от отца, по-русски спросил у меня Ванька.
— Егор, — представился и протянул ему руку.
Малыш серьезно пожал ее.
— Иван Павлович Родимцев, — сообщил мне с гордостью.
— Ты почему еще не спишь, Иван Павлович? — спросил Африканец.
— Ну, пап, я же тебя ждал!
— Дождался? — Африканец взял сына на руки и, дождавшись от него утвердительного кивка, продолжил: — Тогда ложись в кровать. Завтра будет сложный день, нужно отдохнуть.
— Ты опять уедешь?