Поцелуй Архангела

Сингх Налини

нетерпения тело.

Её вскрик раздался эхом во рту Рафаэля. Он продолжал целовать Елену, пока овладевал

ею, и даже накалённые до предела, почти болезненные ощущения их единения не смогли

заставить его оторваться от её губ.

Он упивался ею, пока она не начала задыхаться, пока её глаза не заволокло от

удовольствия, от страсти, от полного экстаза. А потом целовал, пока она возвращалась с

вершины блаженства.

– Ещё, - прошептал Рафаэль, не отрываясь

от её губ.

Она отвечала на каждое его движение, охотно и даже требовательно приподнимая бедра.

Освободив руки, Елена притянула Рафаэля ближе, губами исследуя его щеку, подбородок,

шею.

А затем... просто уткнулась ему в плечо и позволила обнимать себя, защищать.

Такое доверие полностью обезоружило Рафаэля, заставило шагнуть за край наслаждения и

упасть в объятия Елены.

– Спасибо. - Прошептала Елена, не отпуская Рафаэля от себя, касаясь губами его уха,

ощущая, как черный шелк его волос холодит кожу.
– Спасибо.

– Я бы хотел избавить тебя от кошмаров, Елена.

– Знаю. - Тот факт, что Рафаэль не пытался при помощи силы узнать, что её тревожит,

невзирая на дикое желание забрать всю её боль, заставил сердце Елены раскрыться. - Но

они часть меня.

Елена молчала, но Рафаэль знал, что она хотела спросить.

– Ты вся и полностью принадлежишь мне, - сказал архангел решительно и без колебаний.

– Я словно перемешанный пазл. Разве тебя это не беспокоит?

– Ты выжила. - Рафаэль перестал обнимать Елену и устроился сверху, упёршись

предплечьями по обе стороны от её лица.
– Как и я. Бросишь меня из-за этого?

Мысль о том, что она может его потерять, острой болью отозвалась в сердце.

– Я уже говорила. Ты - мой. И теперь тебе не сбежать.

Их губы соединились в мучительно медленном поцелуе, от которого подгибались пальцы

на ногах, поцелуе, из-за которого все ужасные события, казалось, произошли в прошлой

жизни. Грудь Елены вздымалась от глубоких и судорожных вздохов, касаясь груди

Рафаэля.

– Это место. Что-то здесь... - замотав головой, она убрала влажные пряди волос с лица. -

Смерть. Такое количество смертей - плодотворная почва для моего воображения.

– Ты не веришь, что эти воспоминания правдивы?

– Не хочу верить, - прошептала Елена, поскольку знала, что её кошмары - не просто игра

разума. - Если это правда... - Непролитые слёзы жгли ей глаза. - Он пришел за мной и

оставил частичку себя внутри меня.

– Нет. - Рафаэль заставил Елену посмотреть ему в глаза, радужки которых полностью

заволокла кобальтовую синева.
– Если он заставил тебя выпить кровь сестры, -

проговорил

он, прервав её вырвавшийся всхлип, - тогда ты несешь в себе её частичку.

– Разве это лучше? Я могла ощутить её вкус. - Ладонь Елены взметнулась к горлу. -

Насыщенный, богатый, полный жизни.
– Ужас происходящего удавкой обвился вокруг её

шеи.

– Даже моя мать, не взирая на то, во что она превратилась, никогда не осуждала меня за

неизбежное. Думаю, твоя сестра была созданием куда более ласковым, ведь она любила

тебя.
– Сказал Рафаэль, нежно обхватив ладонью щеку Елены.

– Да. Бель меня любила. - Ей нужно было произнести эти слова вслух. Нужно было

услышать. - Она всегда мне это говорила. И никогда бы не назвала чудовищем. - Так

Елену назвал её отец.

"Я не позволю своему ребенку стать мерзким чудовищем. – Он тряс Елену так сильно, что

она не могла говорить.
– Никогда больше не упоминай об этих глупостях. Забудь эту чушь

про запахи. Поняла?"

– Расскажи мне что-нибудь о своей матери, - выпалила Елена. Её душа стала слишком

ранимой, чтобы справится с воспоминаниями о той ночи, когда отец впервые ранил её

словами.

Это случилось через месяц после смерти мамы. Захлебываясь под черными волнами

тоски, Елена заговорила о том, о чём за три долгих года даже не упоминала шепотом. В то

время чутье охотника осталось единственной неизменной вещью в её жизни, и она

думала, что Джеффри поймёт её потребность в этом. Но то, как он разозлился той ночью...

– Что-то хорошее, - добавила она.
– Расскажи хорошие воспоминания о матери.

– У Калианны был голос небесной красоты, - начал Рафаэль. - Даже пение Ясона не

сравнится с пением моей матери.

– Ясон поет?

– Наверное, у него самый прекрасный голос среди всех ангелов, но уже столетия его никто

не слышал.
– Рафаэль покачал головой и посмотрел на Елену.
– Это его секреты, и не мне

их раскрывать.

Елена с легкостью восприняла ответ архангела, она понимала законы дружбы и

преданности.

– Его научила твоя мать?

– Нет. Калианна исчезла задолго до рождения Ясона.
– Рафаэль наклонился и прижался ко

лбу Елены своим, их дыхание смешалось в нежном моменте близости. - Она пела мне,

когда я был совсем маленьким ребенком, едва научившимся ходить.

Её песни заставляли Убежище замирать, пока сердца всех и каждого тоскливо сжимались,