Поцелуй дождя... Исцели меня, если сможешь...
Шрифт:
В голове будто что-то щелкнуло, отключая эмоциональную составляющую, делая лишь то, что предписано протоколом.
– Все обойдется, – ободряюще произносит она.
Молча метнула в нее ледяной взгляд, направляясь в операционную.
Сейчас совсем не до ее ободрений.
Хоупс потерял много крови, где-то внутри него плотно засела пуля. До дренажа он даже дышать не мог самостоятельно. Если бы не реанимобиль, приехавший за нами со всем необходимым оборудованием для поддержания его жизнеобеспечения, то... даже думать
– С боевым крещением, Ривз, – усмехается Моррис, разглядывая меня. – В состоянии оперировать?
– Да, сэр, – чеканю в ответ.
– Ну, тогда приступим, – тяжело вздыхает, отслаивая повязку на ране и вытаскивая трубку дренажа. – Хорошая работа, – бормочет он, берясь за скальпель и оборачиваясь к медсестре. – Обработай…
Шесть лет назад...
Три часа спустя лейтенанта наконец перевозят из операционной в реанимацию.
Медленно выхожу в коридор. Стягиваю маску и шапочку. Перчатки летят следом в стоящую в углу урну. Сворачиваю на лестничный пролет, тихо поднимаясь на крышу.
Моррис молча следит за моими передвижениями взглядом, решая не вмешиваться. Переговаривает с медсестрой в коридоре по поводу случившегося и не спеша спускается в приемную госпиталя.
Миллер нетерпеливо бродит по помещению, измеряя его нервными шагами. Джеферсон же напротив, практически не двигаясь сидит в кресле приемной, время от времени поглядывая на часы.
– Как он? – они мгновенно подскакивают, завидев Морриса в дверях.
– Операция прошла хорошо, – успокаивающе хлопает капитана по плечу Дэйв. – Мы перевели его в реанимацию. Состояние стабильно тяжелое. Остается только наблюдать. Он парень молодой, крепкий… Выкарабкается…
– Слава Богу, – они с Лиамом облегченно переглядываются.
– Эллисон в операционной?
– Нет, ушла… – с интересом наблюдает за сменой эмоций на лице Миллера. – Капитан, вам известно такое понятие, как «посттравматический синдром»?
– Мне казалось, он обошел ее стороной.
– Вам показалось, – хмыкает док, снимая с себя хирургический халат. – Мисс Ривз 23 года. На ее глазах убили троих человек, ранили сослуживца и держали в заложниках с ножом у горла... – выкидывает халат в урну. – Мэг, после данного приключения, в больнице дважды стошнило... Рыдала белугой, пока ей не вкололи успокоительное и не уложили спать в комнате отдыха под присмотром.
– Что я должен сделать?
– Запастись литром успокоительного и не выпускать девушку из вида ближайшие пару дней, – фыркает он. – Ее до конца операции адреналин продержал. Выполняла поручения с точностью в тысячу процентов, как робот... Скоро начнет отпускать и начнется стандартный мандраж с истерикой… От практики я ее пока отстраняю на пару дней, пусть восстанавливается.
– Где мне ее искать?
– Видел десять минут назад возле
– Спасибо, док, – крепко пожимает ему руку, срываясь с места.
Поднимается по ступенькам, пролетая площадки между этажами.
Толкает дверь на крышу. Перепрыгивает высокий порог, замечая женский силуэт на том же месте, где вчера завтракали.
Безучастно смотрю в пустоту, терзаемая миллионами вопросов.
Миллер тихо умащивается рядом. Осторожно касается ладони, переплетая наши пальцы.
Будто очнувшись, перевожу взгляд на руки, а потом с ужасом на Алекса.
– Все в порядке, – заправляет выбившиеся на лицо пряди волос мне за ухо. – Ты хорошо справилась.
– Не в порядке, – шепчу чуть слышно. Рукава одноразового хирургического халата запачканы кровью. Меня начинает пробирать нервный озноб, пока слезы прозрачной пеленой медленно застилают глаза. – Это ведь Тео, понимаешь? Не кто-то чужой, незнакомый… Наш Тео… Он лежал на столе с огнестрелом и почти не дышал… Я… Я не хочу… У меня везде его кровь… Кровь человека, которого я знаю, понимаешь?
Алекс молча прижимает меня к себе, давая выплеснуть все, что скопилось.
– Все нормально, – тихо проговаривает, успокаивающе поглаживая по спине. – Хирург не должен оперировать своих близких. Тем более ординатор. Ты ведь знаешь это, верно?
Киваю.
– Вот видишь, а ты смогла, – хмыкает, аккуратно стирая пальцами сбегающие соленые дорожки.
– Еще три часа ожидания в неизвестности я бы просто не пережила, – слегка отодвигаюсь от него. – Миллер, я не хочу увидеть тебя на операционном столе. Я не справлюсь… Меня снова трясет, как истеричку психованную. Какой из меня к черту доктор?
Алекс терпеливо улыбается, взяв мои руки в свои и опуская их на колени.
– А там на дороге не трясло, – уверенно заявляет. – Я смотрел. Думаешь, позволил бы к лейтенанту прикоснуться, не будь уверен, что ты сделаешь все возможное? Да я бы лучше скорую дождался, чем допустил такое. Но ты была холодна и без эмоциональна. Четко отдавала указания мне и Мэг. И руки у тебя совсем не дрожали ни на дороге, ни в операционной. Ты, кстати, Мэг видела? Ее трясло так, что в ампулу шприцом попасть не могла.
– Ей досталось, – обеспокоенно закусываю губу. – Она педиатр, а не хирург. И вообще, у меня отец генерал… Я должна быть морально готова к таким ситуациям.
– Бояться нормально, – чмокает меня в висок. – Ты хорошо справилась…
– Ты говоришь, как родитель, – хмурюсь, уставившись на него. Отодвигаюсь. Во взгляде кроме слез появляется оттенок сомнения. – Почему на нас напали?
Его взгляд едва заметно дрогнул, а челюсть сжалась.
– Полиция разберется, – уклончиво отвечает, помогая стянуть с меня хирургический халат. – Так лучше.