Поцелуй Дракона
Шрифт:
— Я тоже верю, что так будет лучше. Старейшина Осень не может одновременно возглавлять заседание и быть одной из спорящих сторон. И я дополню, что, по моему мнению, ни я, ни другие Высшие, присутствующие здесь, не могут председательствовать на заседании.
— Согласен и с этим, — сказал Лэндо. — И я готов принять на себя решение этой важной, хоть и сложной задачи.
— Уж не сомневаюсь, — пробормотала Осень, но так, чтобы ее слышал только Кирэлл.
— Вы тоже не были бы хорошим выбором, старейшина Лэндо, поскольку ваши близкие отношения с Туве хорошо известны, и его семья
— Но он же Белый! — запротестовал Лэндо.
— Вы только что сказали, что я не могу быть беспристрастным из-за своего цвета, старейшина Лэндо? — прорычал Рэд.
— Нет, но старейшина Киран взял самоотвод из-за присутствия на Совете Черного Высшего.
— Ваши аргументы не имеют смысла, старейшина Лэндо, поскольку вы тоже Белый, но предложили свою кандидатуру, — огрызнулся Киран. — Для протокола, чтобы не было путаницы, я взял самоотвод, потому что старейшина Осень — пара моего сына. Не потому, что теперь среди нас есть Черный Высший.
— Спасибо за разъяснение, старейшина Киран, — сказал Рэд. — Теперь, поскольку у меня нет никаких отношений ни со старейшиной Дэком, ни с каким-либо другим Высшим, я принимаю на себя ответственность председательствовать на этом Совете до тех пор, пока вопрос, стоящий перед нами, не будет решен, — объявил Рад для всех.
— Осень? — спросил Кирэлл, глядя на свою пару. Если бы она захотела, они могли бы опротестовать это решение.
— Все в порядке, — сказала она ему, — но я хочу кое-что прояснить.
С этими словами она поднялась.
— Старейшина Рэд.
Рэд встал и повернулся к ней.
— Да, старейшина Осень.
— Хотя я понимаю и принимаю причину, по которой вы будете председательствовать сегодня на Совете, это не означает, что мне, другим Высшим, старейшине Кирану или даже старейшине Лэндо будет запрещено голосовать за виновность или невиновность Туве.
— Конечно, нет, старейшина Осень, — успокоил ее Рэд.
— Тогда у меня возражений нет, и я с нетерпением жду решения этого вопроса.
С этими словами Осень села, и двое стражников Совета сопроводили Туве на нижний уровень зала.
***
Туве расхаживал взад-вперед по камере, куда его перевели. Она была намеренно небольшого размера, поэтому он должен был оставаться в своей форме Другого. Не то чтобы он планировал трансформацию. Энергии от драгоценного камня, который Макави тайком передала ему, было достаточно, чтобы он смог частично исцелиться, но теперь ему придется подождать, пока он не окажется рядом со своей парой, чтобы извлечь силу из драгоценных камней, которые, как он знал, она принесет в зал. Чтобы это произошло, он должен был предстать перед Советом. Тогда он заставит эту рыжую сучку заплатить.
Наконец дверь его камеры открылась.
— Самое время! — прорычал он двум стражникам Совета, нимало ни напуганный их формой Монстра. В конце концов, он был старейшиной.
— Совет
Туве позволил охранникам проводить его по коридору и через массивные двери, которые закрылись за ними. Он был слегка озадачен огромным количеством Драгун, заполнивших зал. Как будто весь Монду был там. А потом он понял, что они пришли сюда, чтобы увидеть его триумф.
Никто не смог доказать, откуда у него этот кристалл. Все, что ему нужно, чтобы восстановить свое положение и статус, — это приблизиться к Макави. Он уже чувствовал тончайшую струйку силы, исходящую от его драгоценностей. Слегка ухмыльнувшись, Туве посмотрел туда, где обычно сидели он и его семья, и его шаги замедлились.
Скамья была пуста.
Где же его семья?
Его пара?
Драгоценности, в которых он так нуждался?
Он чувствовал их силу, но откуда она исходила? Следуя за волной силы, Туве опустил взгляд вниз, и глаза его расширились, когда он обнаружил свою пару и семью, сидящих с Лэндо. Что, во имя Кера, происходит?!
Он заметил полный беспокойства взгляд Макави. Он знал, что выглядит не лучшим образом. Его мантия старейшины и то, что он носил под ней, были разорваны в клочья, когда он переменил форму на последнем Совете. Он знал, что то, что ему дали в камере, не соответствовало его статусу, но не стал тратить силы на создание другой одежды.
Переведя взгляд дальше, Туве с удивлением увидел Торна и его семью, сидящих рядом с братом и сестрой. Его старший сын редко сидел в семейной зоне во время заседания Совета, и уж тем более никогда не приводил с собой свою семью. Торн, должно быть, наконец понял, что ему нужно поддерживать отца, если он хочет чего-то добиться.
Его взгляд снова переместился, на этот раз на Лэндо. Он нахмурился, когда вместо того, чтобы встретиться с ним взглядом, мужчина отвел взгляд вверх. Когда он сделал это во второй раз, Туве последовал за ним и взглядом и замер.
Нет! Это было невозможно. Но рядом с двумя Красными в секторе Высших сидели Черный и Белый Высшие.
***
Осень была шокирована появлением Туве, пересекшего зал. Его когда-то длинные золотистые волосы теперь казались не более чем щетиной на голове, на которой все еще оставались почерневшие участки. Он потерял в весе, и его лицо было изможденным. Это был не тот Золотой Прайм, которого она впервые увидела неделю назад.
Она наблюдала, как его взгляд скользнул сначала по собравшимся, а затем к месту, где должен был сидеть старейшина Золотых Праймов. Ухмылка, появившаяся на его лице, быстро исчезла, и он, казалось, запнулся, когда обнаружил, что его семьи там нет. Туве быстро нашел их и двинулся вперед, но его взгляд не задержался на них надолго, прежде чем устремиться туда, где сидели Осень и другие Высшие. Вот тогда-то он и замер.
Осень отчаянно желала унизить его, высвободить всю силу, которую, как она теперь знала, могла призвать — и уничтожить Туве, но одновременно понимала, что они ничего не узнают, если она это сделает, и это заставит многих не доверять не только ей, но и всем Высшим.