Поцелуй любовника
Шрифт:
Не в силах побороть любопытство, она шагнула в комнату. Рассматривая серебряный гребень и пуговицы в стеклянной вазе, она то и дело с опаской косилась на дверь. Нельзя, чтобы ее застали в его спальне. Серина Хиллиард должна вести себя, как подобает настоящей леди, независимо от обстоятельств. Но это не помешало ей сунуть нос в шкаф и вдохнуть свежий аромат мыла, крахмала и его тела. У нее внезапно перехватило дыхание, и она поспешно закрыла дверцы.
Она подошла к сундуку и с удивлением обнаружила прислоненную к нему лютню.
– Отвратительно! – фыркнула она и поморщилась. Выходя из комнаты, она плотно прикрыла за собой дверь и, прислушиваясь, стала осторожно спускаться по лестнице на первый этаж.
К ее величайшему разочарованию, на стуле перед входной дверью сидел охранник. На кожаном поясе у него позвякивали ключи, а в ножнах торчала сабля.
– Доброе утро, мисс Ева, – приветствовал ее громила. На вид ему было лет двадцать. Одет он был в грубый коричневый кафтан, панталоны до колен и грязные белые чулки.
– Вряд ли его можно назвать добрым, – высокомерно процедила она. – Я все еще пленница.
– Такто оно так, да мистер Ник о вас позаботится, будьте покойны.
– А где он?
– Поехал на юг, но скоро обещал вернуться. Сказал, что я могу вывести вас погулять, если вы пообещаете вести себя смирно. Попозже только. Можно сходить на рынок цветов и фруктов или в «КовентГарден».
Серина смерила взглядом его красные ручищи и грубоватое лицо – сможет ли она убежать от него по дороге?
– Да, это было бы неплохо, – согласилась она и удалилась, высоко вскинув голову.
К ее удивлению, на кухне ее ждал стол, заваленный продуктами, а на таганке кипел чайник. В кладовой послышалось негромкое бормотание – там ктото был.
– Кто здесь? – спросила она, насторожившись. Это наверняка не разбойник. Или же он приехал раньше и страж его не заметил? Там, наверное, карлик.
Но изза двери кладовой показался высокий темноволосый и темноглазый мужчина. Красивое лицо его выглядело усталым, как будто он не спал несколько ночей.
– А, вы уже встали. Есть горячий кофе или чай, если хотите.
– Кто вы?
– Раф Ховард, друг Ника. – Он подошел к столу, держа в руках горшок с маслом и связку копченых колбас.
– Вы охраняете дверь черного хода? – подозрительно осведомилась она, глядя на него снизу вверх. Он был одет во все черное, и только рубашка и галстук были белые.
– Сейчас я собираюсь завтракать. Но не пытайтесь ускользнуть. Далеко уйти вам не удастся. – Он положил продукты на стол, и желудок у Серины отчаянно заныл от голода.
– Можно мне кусочек? – спросила она жалобно. Она уже и забыла, когда в последний раз ела приличную пищу. То, что готовила она сама, назвать едой было бы весьма затруднительно – даже самый снисходительный друг не назвал бы ее способной поварихой.
– Я слышал, вы умеете жарить яичницу. Пожарьте мне два яйца, а себе – сколько хотите.
Она тут же принялась за дело, держа сковородку,
– А что в черном котелке? – спросила Серина, заметив, что на огне чтото булькает.
– Тушеное мясо с бобами. Я научился готовить это кушанье в лазарете в Бельгии, – ответил он.
– Вы воевали против французов? Он пожал плечами.
– Против французов и еще когото – так мне говорили. – Болезненная гримаса исказила его лицо, и Серине очень захотелось узнать, о чем он сейчас подумал.
– Война окончена. Вам больше не придется воевать.
– Вы правы. Но если мои друзья говорят правду, я убил много людей. Сам я ничего не помню.
Серину разобрало любопытство, и она уже собралась задать ему следующий вопрос, но этому помешало одно досадное обстоятельство: она уронила яйцо в огонь. Впрочем, она тут же сделала вид, что ничего не произошло. Раф заметил ее оплошность, но промолчал. Серина сразу прониклась к нему симпатией. Прикусив нижнюю губу, она сосредоточенно разбивала яйца и выливала их на сковородку.
– Вы работаете на Ника? – спросила она.
– Мы друзья, – ответил он, нарезая колбасу. – Он хороший парень.
Она презрительно фыркнула.
– Как можно дружить с преступником?
– Я же сказал – Ник очень порядочный человек. Серина оторвалась от своего занятия и уставилась на него.
– Вы, должно быть, шутите? Он покачал головой.
– Вовсе нет. Но я понимаю, что вам трудно со мной согласиться. Ник честный, добрый человек и всегда готов помочь обиженным и несчастным.
Шипение яиц на сковородке отвлекло Серину. Она успела вовремя, иначе бы они опять подгорели. Перекладывая яичницу на тарелки, она забыла, о чем хотела спросить мистера Ховарда. А он тем временем поджарил колбасу и поставил на стол кофейник.
– Хорошо еще, что в кладовке у Ника не пусто, хотя дом напоминает свинарник, – заметила она. – Меня удивляет, что он может так жить. – Она бросила взгляд на паутину в углу и принялась за яичницу с колбасой.
– В Лондоне у него есть еще дома. Этот он снял недавно, поскольку он расположен вблизи… – Он внезапно умолк, явно не желая выдавать какуюто тайну.
– Вблизи чего? Борделей и игорных притонов? Я прекрасно знаю, что такие места существуют, поскольку мой отец был игроком и волокитой.
– Леди не должны говорить о таких вещах, – поморщился он.
– Фи, зачем притворяться, что их нет? Пороки отца погубили мою мать.
Он внимательно посмотрел на нее.
– Значит, она сама это допустила. Серина отшвырнула вилку.
– Да у нее просто не было выхода! Отец сделал ее несчастной.
– В ссоре всегда виноваты оба.
Он был прав, но это не означает, что прав был и ее отец, унижая и оскорбляя мать, таскаясь по борделям и проматывая состояние Хиллиардов в игорных притонах. Губы ее задрожали, стоило ей только вспомнить их бесконечные ссоры.