Поцелуй меня [до] смерти
Шрифт:
– Давай, догоняй, а не то мхом порастешь, и Кэнди примет тебя за каипору. – Тавелл усмехнулся. – И все-таки, если хочешь кого-то подцепить, рубашку тебе лучше снять. Черт, рубашки – это ужасно.
Дэйв пожал плечами. Они с Тавеллом не первый раз спорили на этот счет. Мускулистый Тавелл не стеснялся показывать бицепсы и полагал, что друг прячется за офисной одеждой, чтобы не проигрывать на его фоне и заодно выглядеть интеллектуальней.
На взгляд Дэвида, у него вполне получалось задуманное. На взгляд Тавелла – Дэйв выглядел, как полный лох.
– Как насчет двадцатки на то, что Кэнди будет моей если
– Или ты просто думаешь, что сегодня-то она допьется до рвоты?
Тавелл рассмеялся, качая головой. Пока что обе девушки ему нравились, не то что Дэйву, и каждая в своем смысле: когда на парковку перед баром-рестораном вырулило такси, Тавелл широко предвкушающе улыбнулся. Ну-ну, еще чуть-чуть, и покажется, что ты рекламируешь стоматологическую клинику, брюзгливо подумал Дэйв, но промолчал, торопясь докурить, пока дамы, с Фенисией во главе, не приблизились.
Начальница сменила деловой наряд на золотистое длинное платье, несколько слишком помпезное, но кто бы рискнул сказать ей, что одежда не подходит случаю? И ее темной коже: может быть, Фенисия и выглядела неуместно-вычурно, однако… и великолепно при том. Кандида, видневшаяся за левым плечом Фенисии, успела накрутить локоны и тоже выбрала макси: с разрезом до самого бедра. Черная ткань переливалась зелеными искрами при каждом шаге девушки.
И, наконец, за правым плечом начальницы можно было увидеть Рокси. Она сжалась, кутаясь в кружевную голубую шаль с кисточками, и то и дело норовила одернуть вниз короткий – хотя и не слишком – подол серебристого платья.
Мда, девочка еще не знает, что тут, на острове, ночи едва ли не такие же жаркие, как и дни, подумал Дэвид. Это не пустыня, чтобы зарываться в песок.
– Да ей никак стыдно! – С озадаченной усмешкой произнес Тавелл, не в силах оторвать от Роксаны заинтересованного взгляда. – Ну да, верно: Кандида дала ей свое платье, взамен запылившихся нарядов, и для Рокси такой фасон – это слишком.
Дэвид не мог согласиться с последней фразой: платье не то что б было слишком откровенным. Ну, декольте, но не до пупка же. Ну, подол выше колен, но не настолько, чтобы сверкать бельем. Кэнди, более высокая, может, и сверкала в этом наряде, но на Рокси он смотрелся почти скромно. Впрочем, девушка не терялась на фоне более старших дам: в магии ли было дело или в веянии юности, но Рокси притягивала взгляд, хоть сама явно не стремилась привлекать внимание.
Из окон ресторана неслась музыка: какая-то перепевка «Shut Up and Dance», и Дэвид знал, что ощутит, как только войдет в двери. Неестественный, неприятный коже холод кондиционера, запах разгоряченных тел, пива и щедро осыпанной приправами дичи. Все это надоело ему до тошноты.
– А вот и они. – Тавелл демонстративно поддернул рукава футболки, точно готовился к серьезной работе. И с уверенной улыбкой развернулся к девушкам.
Дэйв бросил окурок на землю, придавил ботинком, и когда снова поднял голову, его едва не сшибла с ног Кандида.
– О, да ладно, – разочарованно пробормотал Тавелл, беспомощно наблюдая за дальнейшим.
Кэнди вдруг оказалась впереди, обогнав Фенисию, и первой приблизилась к Тавеллу и Дэйву. Прошла меж ними, точно не заметила двух высоких мужчин,
В первый миг Кэнди подумала, что это Тавелл, но, когда обернулась, увидела перед собой незнакомое лицо. Более тонкое, более светлое, чем у Тавелла, в искристых золотисто-карих глазах лучился смех. Рука все еще оставалась прижатой к дереву двери, и Кэнди проследила по ней взглядом, изумленно поднимая брови: почему они стоят, мешая другим пройти?
– Ох, точно, что я за болван! – Молодой человек все же двинул рукой, распахивая дверь перед Кэнди, и подмигнул. – Ослеп от твоего блеска для губ.
Кэнди взглянула на него равнодушно. Непритворно, без утомленной пресыщенности кокетки, уставшей от внимания, просто перевела взгляд на несколько секунд, достаточных, чтобы подумать: какой-то парень. И снова отвернулась.
Может быть, внезапный поклонник окликнул бы ее. Или коснулся, чтобы задержать, но ровно в тот момент, когда он снова вытянул опущенную было ладонь, мимо него в ресторан протиснулся Дэйв.
И рука кареглазого джентльмена чуть было не схватила взмокшее на жаре плечо Дэвида.
В самом ресторане Кэнди замедлила шаг, чтобы Фенисия и остальные успели ее догнать. К заказанному столику все пятеро исследователей аномального подошли уже вместе.
Рокси еще плотнее закуталась в свою шаль: кондиционер в помещении остужал воздух едва ли не до шестнадцати градусов. Даже после жары улицы он ощущался неприятно, ничуть не освежающе. Видимо, поэтому здесь нет живых цветов, с досадой подумала Роксана, осматриваясь. Если бы в кадках по углам стояли не искусственные пальмочки, а настоящие, ей бы понравилось здесь куда больше.
В центре ресторана оставалось свободное место для тех, кто решится танцевать, в одном углу была расположена сцена для любителей караоке, в другом – узкая барная стойка для тех, кто не готов к совершенному разгулу паба на втором этаже. Фенисия мудро выбрала стол, максимально далекий и от бара, и от караоке. Вероятнее всего, чтобы самой не впадать в соблазн, будучи любительницей и того, и другого.
Жизнерадостная официантка подхватила со столика табличку «Зарезервировано», как только вся группка исследователей приблизилась.
Оказалось, что не хватает одного стула, и у Рокси екнуло сердце. Она подумала, что это оттого, что ее никто не ждал. Она остро чувствовала, что никому не нужна дома, и надеялась, что это изменится на острове – из-за ее внезапно открывшихся способностей, и вот…
Тавелл пододвинул ей свой стул, подмигивая.
– Спасибо, но где же сядешь ты? – Сказала она.
– Я могу и постоять… Хотя, конечно, лучше мне занять стул, а ты просто устроишься у меня на коленях.
Рокси охнула, одновременно чувствуя, как заливается краской. От Тавелла пахло жарко и терпко, и когда он был так близко к ней, этот аромат, казалось, обволакивал ее. Мне нужно выпить воды, панически подумала Роксана, даже боясь гадать, как ярко пылают ее щеки. Что ж, о ней действительно прежде не заботились – разве что покойная бабушка, еще когда оставалась жива – но, что важнее, за нею так никогда не ухаживали мужчины.