Поцелуй меня
Шрифт:
— Так ты определилась с туфлями? — сонно спросил в одно утро Егор, прижимаясь ко мне покрепче.
Я даже вздрогнула от осознания — осталась неделя! Мы уже жили вместе, время стремительно утекало, и мне все казалось, что еще долго до свадьбы. Вот же ж блин…
— П-почти… — пробормотала я.
Он решил сохранять для себя интригу, одновременно соблюдая традицию, и запрещал мне даже рассказывать о платье и сопутствующим ему аксессуарам. Платье я с грехом пополам выбрала, оно мне даже нравилось — не пышное, облегающее мои кости и даже делающее фигуру изящной, из жемчужного цвета атласа, расшитое серебристыми нитями. Оно больше напоминало вечернее, но мама говорила, что мне идет. А Егору было все равно, он едва не подпрыгивал от нетерпения, когда речь заходила о
— Да хоть босиком будь, все равно самая красивая, — легко улыбнулся стобалльник по английскому.
Я переживала не столько за то, что не могла найти подходящие к платью удобные туфли, сколько за возможность поступить в тот институт, в который мы хотели подать документы. Егор-то точно по баллам пройдет, а я… Хотя у меня тоже все неплохо, но разве ж не найдется столько тех, у кого лучше, чтобы я не прошла?
— Слушай, Егор, — я решила, что об этом лучше поговорить до свадьбы, — ты не хотел бы попробовать другую позу?
Судя по тому, как резко парень поднял голову, вся дневная сонливость с него буквально слетела.
— В смысле? — а голос-то охрип… — Я… Ну, я не против, конечно, ласка, но… Ну… Ты хочешь?
— Ну… Я просто подумала…
Кажется, мы оба здорово смутились, хотя уж Егор-то чего? А нет, он просто завелся.
— Боже, ласка, — промурлыкал мне в шею уже нависший надо мной брюнет, — я хочу тебя как угодно и когда угодно, но когда ты начинаешь переступать через себя ради меня, у меня аж… Грм-м…
Невнятное рычание-мычание и ласковые укусы, конечно, звучат очень соблазнительно и возбуждающе, но спать же хочется…
Оборотень тоже не выдержал, раззевался и все же улегся.
В день Икс я была на грани истерики. То прическа развалилась, пришлось переделывать, то ноготь сломался, то молния на платье заела. Родители стойко переносили эти миниатюрные катастрофы, а мама еще и успевала сама собираться. Папе позвонил Александр Александрович — в их родовом гнезде творилось то же самое. Егор метался по дому, нервничая и матерясь прямо при родителях и старших братьях, нечаянно порвал рубашку, чуть не забыл побриться и пил успокоительное, потеряв кольца в кармане пиджака.
Но все шло по плану — когда мы приехали к ЗАГСу, многочисленные родственники уже были на месте, как и нервно расхаживающий кругами жених.
Когда папа помог мне выбраться из салона, Егор побледнел. Я запаниковала, потому что он просто молчал и смотрел на меня.
— Старший, ты точно не забыл меня разбудить? — уточнил младший из братьев. Получив подтверждение, брюнет закатил глаза и, воздев руки к небу, простонал: — Почему она мне говорила, что ей платье не идет?
Под смех родни мой будущий муж неторопливо подошел, поцеловал мне руку, а в его взгляде буквально читалось обещание бурной и жаркой первой ночи в браке. Да и сам он выглядит очень даже, сидит на нем костюм просто шикарно.
Я так волновалась, что плохо запомнила всю церемонию, и успокоилась только тогда, когда кольцо непривычно оттягивало палец, а муж у выхода на улицу подхватил меня на руки. Он точно не споткнется. И так будет всю жизнь — любимый оборотень будет поддерживать меня, носить на руках. Я больше чем уверена.
========== Часть 12 ==========
Утром первого сентября Егор проснулся первым. Вернее, первым дотянулся до будильника. Он весь август пытался хоть немного войти в режим, и в результате у нас получился примерно такой распорядок — мы вставали в семь, к восьми тридцати уже должны были быть в институте, куда ему с собой я с утра должна была сварить крепкий кофе, затем часа в четыре снова ложились спать и вставали часов в девять вечера. Делали дела, занимались друг другом, а потом часа в три ночи снова ложились, чтобы оборотню хватило сил пережить учебный день.
Сонный и вялый оборотень ворчал, что хочет на заочку, но покорно собирался. Я же от волнения ничего не могла удержать в руках. Меня волновала не столько успешность придуманной нами схемы, сколько перспектива вливаться в новый коллектив. Большую часть группы составляли девушки, а девушки на психологию идут обычно красивые, ухоженные,
— Ласка-а-а… — зевнул мой муж, застегивая пуговицы невероятно идущей к его фигуре и цвету волос черной рубашки. — Не забудь телефон.
Спохватившись, я сходила за мобильником в спальню и вышла вместе с парнем в подъезд. Никакого рюкзака или сумки ни я, ни он брать не стали — только телефоны и документы. Уже немного привыкший к подаренной отцом на свадьбу машине Егор недавно только перестал восхищенно оглаживать руль перед каждой поездкой, но относился к ней все еще очень трепетно. Мне авто тоже нравилось — красивого серого цвета компактный кроссовер с плавными линиями кузова и удобным просторным салоном. Я бы называла его джипом или внедорожником, если бы муж не провел мне лекцию по их принципиальным отличиям, так что только кроссовер.
Что оборотню очень нравилось в выбранном нами институте — он недалеко от дома и имеет довольно большую стоянку. Припарковавшись, он помог мне выбраться из машины и, держа меня за руку, повел в сторону главного входа, где уже толпилось довольно много таких же первокурсников. Нервничая, я потирала ладонь о бедро, обтянутое джинсами, и старалась дышать ровнее. Всем там плевать на меня, надеюсь, общаться со мной никто не захочет и не будет лезть, просто познакомимся и все…
— Эй, ну что ты так переживаешь? — остановившись, Егор взял меня и за другую руку, поднес их к губам и по очереди расцеловал выступающие костяшки. — Все будет хорошо, а если кто обидит — мне скажи, я разберусь. Думаю, все будет нормально, — пожав плечами, я поглубже вздохнула и кое-как улыбнулась, — вот, улыбайся, так люди будут лучше к тебе относиться, ты же помнишь?
Кивнув, я порывисто обняла своего надежного защитника. Тихонько засмеявшись, Егор чмокнул меня в лоб и крепко прижал к себе. Так люблю его…
Толпа новичков была разделена на группки — старосты держали плакаты с названиями групп, так что нам пришлось разойтись. Отпуская меня, брюнет ободряюще подмигнул и улыбнулся. Теперь еще надо оправдать его надежды…
Потирая большим пальцем кольца на безымянном пальце, я подошла к своей группе и робко поздоровалась. Имеющиеся в наличии три одногруппницы и староста приветливо мне улыбнулись, представились, пришлось ответить, но от волнения я толком и не запомнила даже примерно их внешность, не говоря уже об именах. Потом подошли еще люди, нас поприветствовал ректор, какая-то художественная самодеятельность произошла, всех пригласили по аудиториям. Пока поднимались, мне написал Егор, интересовался, как я. Честно ответив, что нервничаю, но пока держусь, я поймала на себе взгляд двух перешептывающихся девушек, по-моему, из моей группы. Наверное, обсуждают мою худобу или самую обычную, не модную одежду, или еще что-нибудь, мало ли во мне недостатков! В очередной раз потерев кольца, я попыталась успокоиться. Как говорит мой муж — их мнение не важнее, чем мнение микробов. Еще бы я могла так думать… После свадьбы я надела кольцо, с которым Егор делал мне предложение, на тот же палец, на котором оно и было, над обручальным. Оборотень, конечно, долго фыркал, но сказал, что главное — чтобы мне нравилось. Он вообще все старался делать так, как я хочу, уступал во многом, кроме одного. “Моя любимая женщина не должна убирать, готовить и стирать, если ей этого не хочется!” — и у нас в доме через день с десяти до одиннадцати утра делает уборку и прочие домашние дела Лидия. Он выбрал такое время, чтобы мы точно были на парах, потому что мне не очень хотелось встречаться с посторонним человеком в своем доме. Готовлю я исключительно по желанию, в холодильнике всегда найдется что-нибудь вкусненькое, а подавляющее большинство приемов пищи происходят либо вне дома, либо при содействии службы доставки. Поначалу было неловко и неприятно, но, поскольку готовить и так далее я и правда не очень люблю, возникать я довольно скоро перестала. Он настолько мне во всем потакает, что мы не поехали в свадебное путешествие на какие-то там острова, потому что я не хотела, чтобы меня кто-то видел в купальнике — кости же, обтянутые кожей, в кошмарах потом будут бедным людям сниться!