Поцелуй Мистраля
Шрифт:
– Правильно. Я наполовину сидхе, – сказал гоблин. – Точно как Ясень с Падубом, только не такой красивый, а?
– По гоблинским меркам, ты очень красив.
Он моргнул выпученными глазами.
– Но ты-то не по гоблинским меркам судишь, принцесса?
– Как ваш союзник я прошу вашей помощи. Клятвой крови я связана с вашим царем, и я прошу помощи гоблинов. Призови Курага, пусть сюда придут еще гоблины.
– А почему ты не позовешь сидхе?
А я просто не знала, остался ли при дворе кто-то, готовый встать ради меня против дикой охоты. И не знала, отпустит ли их королева. В нашу последнюю
– Хочешь ли ты сказать, что сидхе – лучшие воины, чем гоблины? – спросила я, уходя от вопроса.
– Лучше гоблинов воинов нет!
– И ты не уверена, что сидхе придут, – заметил Ясень.
Времени придумывать новые увертки у меня не было.
– Не уверена, – признала я. – Помоги мне, Ясень, помоги как своему союзнику, помогите нам!
– Уговори нас, – хмыкнул Падуб. – Давай уговаривай.
– Гоблины тянут время, – хрипло сказал Холод. – Тянут время, пока не станет поздно. Трусы!
Я посмотрела на трех высоких гоблинов передо мной и на тех, кто стоял в тени. И сделала единственное, что пришло в голову. Обшарила Холода, нашла пистолет, вытащила его из кобуры и встала.
Банкрофт в конце концов приковал своего напарника к рулевому колесу, и хотя агент Чарли все так же рвался на свободу и ко мне, подошел к нам.
– Что вы намерены делать, принцесса?
– Я намерена вернуться и драться.
Я надеялась, что гоблинам ничего не останется, как только пойти со мной – если я буду действовать решительно.
– Нет. – Банкрофт потянулся ко мне над Холодом. Я наставила на него пистолет и щелкнула предохранителем.
– Я с вами не спорю, агент Банкрофт.
Он сказал, стараясь не делать лишних движений:
– Приятно слышать. А теперь дайте мне пистолет.
Я сделала пару шагов назад.
– Я возвращаюсь на помощь стражам.
– Блефует, – сказал тот, в бородавках.
– Нет, не блефует, – уверил их Холод. Страж попытался встать, но упал обратно в снег. – Мерри!
– Отвезите его в больницу, Банкрофт.
Я повернула пистолет стволом вверх и побежала по дороге обратно, представляя себе летнее солнышко. Я пыталась добавить летнее тепло в свои щиты, но чувствовала только мерзлый асфальт под ногами. Если я достаточно человек, чтобы обморозиться, скоро я его чувствовать перестану.
По бокам от меня возникли Ясень с Падубом: я мчалась во всю свою силу, а они бежали трусцой. Они могли бы перегнать меня и прибежать к месту схватки быстрее, но предпочли строго следовать букве соглашения. Они обязаны помогать мне в бою – так и будут помогать, но не вступят в бой ни секундой раньше меня.
Я на бегу прошептала молитву: "О Богиня, помоги мне и моим союзникам добраться к месту схватки вовремя, помоги спасти моих стражей!" Сзади кто-то тяжело затопал, но я не оглянулась – там явно гоблин из тех, кто покрупней.
И тут меня подхватили руки, серебристо-серые в свете луны. Не успела я ничего сообразить, как оказалась прижата к груди шириной чуть ли не в мой рост. Джонти, Красный Колпак, – это десять футов гоблинских мышц. Он смотрел на меня глазами, которые при нормальном освещении казались бы такими красными, словно он смотрит на мир из-под кровавой пленки. Глаза у него были как у Падуба, и
Ясеню с Падубом пришлось прибавить скорости, чтобы поспеть за Джонти – он даже среди гоблинов казался великаном. В вылазке командовали близнецы, но у гоблинов ухо все время надо держать востро: если они дадут Джонти первым добежать до места схватки, если покажут, что они слабее, что уступают ему, – еще до утра они могут потерять свое командирство. В гоблинском обществе выживают сильнейшие.
Я аккуратно переложила пистолет, отводя ствол от Джонти. Вперед никто не вырывался – ни у кого больше таких длинных ног не было, и все старались хотя бы не отстать. Такое громадное создание, а бежал он легко и изящно, словно кто-то гораздо более гибкий и много более красивый.
– Почему ты мне помогаешь? – спросила я.
Он пробасил, словно камни загрохотали:
– Я лично поклялся тебя охранять. Я клятвопреступником не стану.
А наклонившись ниже, так что капля магической крови упала мне на лоб, прошептал:
– Бог и Богиня еще говорят со мной.
– Ты услышал мою молитву, – прошептала я в ответ.
Он едва заметно кивнул. Я погладила его по щеке, вымазав руку в теплой крови. И прижалась плотнее к его теплому телу. Он выпрямился и помчался быстрей.
Глава 20
Над леском, окружавшим парковочную площадку, клубились грозовые тучи. На таком расстоянии дикая охота потеряла клыки и щупальца, она казалась грозой – если гроза может летать над верхушками деревьев и черным шелком литься вниз по стволам.
В тучи с земли ударила молния: Мистраль был жив и сражался. Остался ли еще кто-то живой? Между деревьями полыхнуло зеленое пламя, и ком в груди стал легче: зеленое пламя – это Дойлова рука власти. Значит, он тоже жив. Сейчас меня больше ничего не заботило – ни корона, ни королевство, ни вся волшебная страна, главное – что Дойл жив и не настолько ранен, чтобы потерять способность драться.
Ясень с Падубом так прибавили ходу, что обогнали нас с Джонти, когда мы выскочили на открытое пространство у леса. Казалось, в чистом поле негде спрятаться и зайцу – только перед нами словно из-под земли возникли гоблины. Не из воздуха материализовались, а поднялись с земли, как снайпер в маскировочном костюме, вот только камуфляжем им служила собственная кожа и одежда.
Ясень вызвал Курага, царя гоблинов, пока мы сюда бежали. Он для этого обнажил меч, а кровь, чтобы размазать по клинку, набрал у меня с плеча. Кровь и клинок: старый ритуал, которым пользовались за много веков до того, как в людские головы пришла сама мысль о сотовых телефонах. Лично я не хотела бы бежать по обледенелой дороге с клинком наголо. Но Ясень не человек, у него это получилось запросто.