Поцелуй Мистраля
Шрифт:
Андаис посмотрела на вьющихся у ног стражей собак. Рис тоже наконец решился погладить несколько псов, и они превратились в терьеров давно забытой породы – бело-рыжих и черно-палевых.
Королева попробовала подозвать к себе собаку. Этих черных мастиффов люди называли адскими гончими, хотя к христианскому дьяволу они никаким боком не относились. Крупные черные псы были бы королеве под стать, только они не обращали на нее внимания. Собаки желаний, псы волшебной страны не хотели подходить к руке Королевы Воздуха
На ее месте я бы встала в снег на колени и подманила их к себе, но Андаис не склоняется ни перед кем и ни перед чем. Она стояла прямая и прекрасная – и холоднее, чем снег у нее под ногами.
Два других пса подбежали ко мне и терлись об меня боками, выпрашивая ласку. Я их погладила, потому что мы здесь привыкли ласкать тех, кто просит ласки. Едва коснувшись шелковистого меха, я почувствовала себя лучше: смелей, уверенней, даже близкое будущее не так меня теперь пугало.
– Собаки, Мередит? Почему бы тебе вместо них не вернуть нам наших лошадей или, скажем, коров?
– В видении были свиньи, – припомнила я.
– Не собаки? – без интереса спросила она, словно ничего особенного не происходило.
– Собак я видела в другой раз, еще в Западных землях.
– Значит, это был вещий сон, – спокойно, даже снисходительно сказала она.
– Видимо, так, – согласилась я, играя ухом той гончей, что была повыше.
– Уезжай сейчас же, Мередит, и забирай с собой всю эту дикую магию.
– Дикую магию не так легко приручить, тетя Андаис, – возразила я. – Я заберу с собой то, что со мной пойдет, но вот то, что летает, – останется на свободе.
– Я видела лебедей, – процедила Андаис, – но не ворон. Ты просто до чертиков благая!
– Благие так не думают, – заметила я.
– Ступай, возвращайся к себе. Забери с собой свою стражу и свою магию и оставь мне то, что осталось от моего сына.
Она практически признала, что, если бы Кел сейчас полез в драку со мной, он бы погиб.
– Я уеду только со всеми стражами, кто захочет со мной уехать, – сказала я со всей твердостью, на какую отважилась.
– Мистраля ты не получишь, – ответила она.
Я едва удержалась, чтобы не обернуться, не поглядеть, как его большие ладони гладят громадных псов, созданных его прикосновением.
– Да, я помню. Ты сказала мне в мертвых садах, что Мистраля ты мне не отдашь.
– И ты не станешь спорить? – спросила она.
– А что мне это даст?
В голосе у меня легчайшей ноткой прозвучала злость. Гончие теснее прижались к моим ногам, прислонившись всем, чем можно, словно напоминая, что мне нельзя терять голову.
– Только одно может привести Мистраля к тебе в Западные земли – если ты забеременеешь. Отца твоего ребенка я к тебе отпущу, кем бы он ни был.
– Если забеременею, я дам тебе знать.
Я с трудом сохранила спокойствие. Мистралю за ночь со мной придется
– Я уже не знаю, чего и желать, Мередит. Твоя магия промчалась по моему ситхену, превращая его в нечто веселенькое и солнечное. В моей пыточной теперь цветущий луг!
– Что мне ответить, тетя Андаис?
– Я мечтала о возрождении магии фейри, но в тебе слишком мало от моего брата. Ты превратишь нас в еще один Благой Двор на радость человеческой прессе. Придашь нам красоты, но уничтожишь то, что нас отличает.
– Со всем почтением позволю себе не согласиться, – прозвучал голос из группы мужчин. Шолто шагнул вперед. Татуировка у него на животе снова превратилась в пучок щупалец, бледных, светящихся и странно красивых – как морское животное, как медуза или анемон. Впервые в жизни я видела, как он с гордостью демонстрирует щупальца. Он стоял прямо и гордо, с костяным копьем и ножом в руках, а рядом стоял громадный белый пес с рыжими пятнами – по-разному расположенными на трех его головах. Тыльной стороной руки, в которой держал нож, Шолто погладил пса по одной из чудовищных голов.
– Мерри делает нас прекрасными, это верно, моя королева. Но красота эта странная и чуждая, Благой Двор никогда ее не примет и не потерпит.
Андаис загляделась на Шолто, и мне показалось, в глазах у нее мелькнуло сожаление. Магия Шолто сияла в нем, от него прямо в ночь дышало силой.
– Ты с ним была, – спокойно сказала мне королева.
– Да, – подтвердила я.
– И как оно?
– Наш оргазм вызвал к жизни дикую охоту.
Она вздрогнула; на лице у нее появилось такое вожделение, что я напугалась.
– Изумительно. Может быть, как-нибудь я его испытаю.
Шолто заговорил снова:
– Было время, моя королева, когда мысль оказаться в твоей постели наполнила бы меня радостью. Но сейчас я наконец понял, кто я. Я царь слуа, Властитель Всего, Что Проходит Между, и я не стану подбирать крохи со стола кого бы то ни было из сидхе.
Андаис издала резкий звук – почти змеиное шипение.
– Надо думать, ты очень сладкий кусочек, Мередит. Один трах с тобой – и все идут против меня!
Безопасного ответа на это не было, так что я ничего и не сказала. Просто стояла в окружении своих мужчин, чувствуя теплую тяжесть привалившихся к ногам собак. Интересно, была бы королева агрессивней, если б не было собак – в большинстве бойцовых пород? Магии она опасалась – или вещественной формы, которую эта магия приняла?
Кто-то из мелких терьеров зарычал, будто дав сигнал остальным. Всю ночь вдруг наполнило рычание, басовый хор, дрожью отдавшийся в позвоночнике. Я потрепала по головам тех, до кого могла дотянуться, успокаивая. Теперь я знала, что Богиня послала мне защитников. И была ей очень благодарна.