Поцелуй на пожарной лестнице
Шрифт:
– Я к Гревским, в двадцать четвертую квартиру, – сообщила она выглянувшему из будки заспанному парню в камуфляже.
– Чего? – переспросил тот, неодобрительно осмотрев Катю с ног до головы. – В двадцать четвертую? Так их нету.
– Как – нету?! – переспросила Катя, чувствуя, как земля уходит у нее из-под ног.
– Нету – значит, нету! – злорадно ответил охранник. – Уехали они, днем еще уехали, на вокзал.
Катя хотела еще что-то сказать, но парень закрыл дверцу будки, дав ей понять, что разговор окончен.
Катя развернулась
Она чувствовала себя совершенно опустошенной.
Только что у нее была надежда, больше того – уверенность, что все ее неприятности позади, что еще немного – и она попадет в уютный, гостеприимный дом друзей, примет ванну или хотя бы душ и заснет в чистой, теплой постели, а утром… утром за ней приедет Виталий, и жизнь вернется в привычное, счастливое русло.
А теперь все стало еще хуже, чем прежде.
Прежде она хотя бы была не одна – с ней была Татьяна, сильная и решительная, которая пришла ей на помощь, подставила свое плечо, привезла к себе домой…
Сейчас даже та ужасная, тесная и неудобная квартирка, которую снимали Таня и Лада, казалась Кате образцом уюта и комфорта. Конечно, там были тонкие стены, через которые можно было расслышать голоса соседей; конечно, там были сами эти соседи – пьяницы, дебоширы, отвратительные, грязные и злые, как назвал подобных людей известный итальянский кинорежиссер. Конечно, ванна там была в ржавых потеках, а то, что текло из кранов, только условно можно было бы назвать водой. Но все же там была крыша над головой и дверь, пусть очень хлипкая, которая отделяла жилье от внешнего мира.
А сейчас Катя оказалась буквально на улице – без денег, без телефона, без документов.
И Седрик… не успела она почувствовать к этому человеку симпатию, как он исчез из ее жизни, не оставив ей ни телефона, ни адреса…
– Садитесь в машину, – раздался вдруг совсем рядом знакомый голос.
Катя обернулась… и увидела рядом с тротуаром «Ауди» Седрика.
Сам бельгиец выглядывал из машины, делая ей приглашающий жест рукой.
– Садитесь, Катрин! Ночная Москва – не самое подходящее место для одинокой красивой женщины… вернее, так – красивой и одинокой!
– Вы не уехали! – выдохнула Катя, почувствовав огромное облегчение. И еще ей почему-то захотелось плакать.
– Как я мог уехать, не убедившись, что вы попали к своим друзьям!
Действительно, как она могла про него так подумать?
Катя села в «Ауди» и откинулась на мягкие подушки.
Жизнь не так ужасна, как показалось ей пять минут назад.
Правда, все ее проблемы так и оставались неразрешенными, и первая из них – куда сейчас ехать?
Седрик очень мил, но не может же она взвалить на него все свои несчастья!
Машина свернула за угол.
Вдруг впереди возникла фигура гаишника.
Он поднял жезл и подал знак остановиться.
Седрик сбросил скорость.
И тут Катя вспомнила, с чего начались ее несчастья…
Точно так же ее остановил «гаишник».
Потом
Правда, сейчас они не на загородном шоссе, а в центре Москвы, и она не одна, рядом с ней сидит Седрик. Но опасность от этого становится лишь ненамного меньше. Тем более что невдалеке виднелась припаркованная возле тротуара черная машина с выключенными фарами. Марку ее разглядеть Катя не смогла, но увидела, как в темном салоне вспыхнул огонек зажигалки.
Все эти мысли пронеслись в Катиной голове в считаные доли секунды, «Ауди» еще не успела остановиться.
– Не останавливайся! – закричала Катя и схватилась за руль. – Уходим! Уходим как можно скорее!
– Почему? В чем дело? – растерянно спросил Седрик, но послушно нажал на газ и объехал матерящегося гаишника. – Почему мы не должны были останавливаться? Ведь это был офицер полиции! Мы обязаны были подчиниться!
– Никакой он не офицер полиции! – выдохнула Катя, оборачиваясь и глядя на взбешенного гаишника. – Это бандит, понимаешь?! Самый настоящий бандит! Мафиози!
Гаишник тем временем подбежал к черной машине, которая уже набирала скорость, ее задняя дверца распахнулась, и гаишник впрыгнул на заднее сиденье.
– Откуда ты знаешь, что это бандит? – настороженно осведомился Седрик, проскакивая светофор на желтый и разгоняясь.
– Да уж поверь мне – знаю! – отмахнулась Катя, машинально отметив, что они незаметно перешли на «ты». – Хотя бы то, что он не стал передавать твой номер по рации, а сам бросился в погоню. Между прочим, на какой-то подозрительной машине! Явно без полицейских знаков! И вообще лучше поверь мне и не задавай вопросы, а постарайся оторваться от преследования, если не хочешь, чтобы твой труп завтра утром нашли на какой-нибудь свалке. Рядом с моим трупом!
– О-ля-ля! – испуганно воскликнул Седрик, круто выкручивая руль. – Я слышал ужасные истории о русской мафии, но никогда не думал, что столкнусь с ней на самом деле!
– Надеюсь, что все же не столкнешься, – прошептала Катя, оглядываясь и сжимая кулаки. – Надеюсь, что мы от них сумеем удрать! Сейчас все зависит от тебя!
Как ни странно, Седрик оказался замечательным водителем. Он мчался по улицам, распугивая немногочисленных ночных прохожих и нарушая все существующие правила. Два или три раза он был на волосок от столкновения, один раз развернулся буквально на одном колесе, один раз чудом не врезался в столб.
Черная машина мчалась за ними как приклеенная.
– Теперь ты мне веришь? – прошептала Катя. – Если бы это была полиция, нас бы давно перехватили. И гонялась бы за нами не одна машина…
Седрик с сомнением покосился на нее и вновь надавил на педаль газа. «Ауди» промчалась два квартала, резко свернула и оказалась в узком переулке.
Катя бросила взгляд в зеркало заднего вида.
Черной машины не было.
– Кажется, мы оторвались! – проговорил Седрик, вытирая пот со лба.