Поцелуй над пропастью
Шрифт:
Ее мотало из стороны в сторону, и ветки били в ветровое стекло.
— Эта дорога куда-нибудь ведет?
— Да. — Грузовичок выскочил вдруг на небольшую просеку. — Сюда. — Даннер сбросил газ и повернул ключ. — Дальше пойдем пешком. — Он спрыгнул на землю, обошел машину спереди, открыл дверцу и, грубо схватив Еву за руку, вытащил из кабины и ловко обыскал. Достав из кармана слаксов телефон, негромко чертыхнулся. — Будь оно проклято. Надо было это сделать до того, как посадить тебя в машину. — Он швырнул сотовый на землю и раздавил каблуком. — Чертовы Джи-пи-эс!
А это была единственная
— Проклятие современных технологий, — язвительно усмехнулась Ева. — Не вините себя. Вы так спешили, так были заняты. Вам же не терпелось связать меня, как теленка перед клеймением.
— Заткнись! — Даннер повернулся к растянутому между двумя соснами брезентовому навесу, схватил рюкзак и закинул на плечо. — Надо уходить. Они могут засечь телефон.
— Возможно. — Ева посмотрела на навес. — Какой сюрприз. Дом вдали от дома. Хотя, наверно, этого и следовало ожидать. Отец Барнабас упоминал, что вы живете иногда на подножном корме. Почему?
— Здесь нет демонов. Только животные, но их души демоны не трогают. Здесь я в безопасности. — Он вынул «Магнум» и жестом приказал пленнице идти вперед. — Хватить болтать, отправляемся. Путь неблизкий.
— Но вы же сказали, что ответите на мои вопросы. — Ева зашагала в указанном направлении. — Нам далеко?
— Дня два пути, если не будем задерживаться. Идти придется лесом, избегая дорог. Рельеф тут сложный.
— Я вас не задержу.
— Не уверен. Ты ведь уже не та крепкая девчонка, какой была в шестнадцать лет, когда я тебя встретил. Вот за нее я бы поручился. А теперь, как говорят, ты больше возишься с глиной.
— Вижу, вы меня не забывали. — Ева оглянулась через плечо. — Если так, то знаете, зачем я вожусь, как вы выразились, с глиной.
— Знаю. — Даннер отвел глаза. — Занимаешься черепами. Не хочу об этом думать. С мертвыми связываться не стоит.
— Не согласна. — Еву насторожило его заявление — оно как-то не вязалось с обещанием отвести ее к Бонни. — И родители тех детей, которых я помогла идентифицировать, с вами бы тоже не согласились.
— Я не хочу об этом думать, — повторил он.
Не спорь. Нужно быть очень осторожной, чтобы удержаться на соединившей их тонкой ниточке. Отец Барнабас говорил, что переход к безумию у Даннера происходит порой почти мгновенно, в считаные секунды. Сейчас он вроде бы нормальный, и ей совсем не хотелось подталкивать его к опасной черте. Надо слушать, ловить каждое слово, каждую выраженную мысль, просеивать, анализировать, отделять правду от выдумки. А к главному вопросу можно вернуться позже. Не нападать на него, не противоречить. Пусть говорит, рассказывает — рано или поздно проговорится и скажет то, что ей требуется.
Задача нелегкая.
Временами мысль о том, что идущий за ней человек, возможно, убил Бонни, отзывалась острой болью, и тогда она едва сдерживалась, чтобы не повернуться и не наброситься на него.
Нельзя. Она должна узнать.
Ничто не должно помешать ему отвести ее к Бонни.
— Да, мне уже не шестнадцать. — Ева прибавила шагу. — Но я за эти годы не раскисла. Сила ведь идет изнутри. Я не сбегу и не задержу вас.
Галло стоял возле машины на парковочной площадке у ресторана «Шоуни» в Калхуне,
«И у него есть для этого основания, — подумала Кэтрин, выходя из машины и забирая сумку. — Джо напуган, злится от сознания собственного бессилия и готов в любой момент взорваться. Самое лучшее сейчас — увести Галло подальше».
— Давай уберемся отсюда поскорее. Джо поедет к церкви, хочет поговорить с отцом Барнабасом. — Она бросила сумку за заднее сиденье. — Я звонила Винейблу, он обещал поработать с Джи-пи-эс. А еще попросила подобраться к материалам суда по делу Кевина Доннелли. Это потребует какого-то времени, но нам надо знать, кто же все-таки такой наш отец Барнабас. Надеюсь, Винейбл скоро перезвонит. — Она повернулась к Джо. — Я свяжусь с тобой, как только получу какие-то новости. Все будет хорошо. Мы найдем ее. Поехали, Галло.
— Минутку. — Галло все еще смотрел на Джо. — Это не должно было случиться. Хочешь что-то сказать? Сделать? Давай.
Джо молча сверлил его взглядом. Кэтрин почти физически ощущала исходящие от него волны ярости. Она шагнула вперед, готовая вмешаться в любой момент.
Джо как будто и не заметил ее.
— Да, Галло, я хочу сказать тебе кое-что. Я бы убил тебя без малейших колебаний, если бы не думал, что ты можешь пригодиться. А знаешь, почему ты допустил, чтобы это случилось? Ты был профессионалом, ты знаешь дело, ты осторожен. Так почему ты допустил такую ошибку? Я скажу почему. Потому что даже сейчас ты не допускаешь, что этот сукин сын, Даннер, убийца. Ты подсознательно не веришь, что он опасен для Евы. Так вот, ты ошибаешься, и я скажу, как ты можешь все поправить. В следующий раз, когда придется выбирать, выбери Еву. Если кто-то должен умереть, пусть это будет Даннер… или ты сам. Кто именно — в данный момент мне это совершенно безразлично.
Галло стиснул зубы. Глаза его блеснули.
— Я выберу Еву. — Он повернулся и сел в машину. — Обещаю тебе, Джо.
Кэтрин поспешно заняла соседнее место.
— Буду на связи, Джо.
Но Квинн уже развернулся и, не говоря ни слова, выехал с парковки.
Галло сидел неподвижно, глядя куда-то в пустоту перед собой.
— Знаешь, он прав. Я сделал выбор и даже сам этого не понял. Решил для себя, что не стану слушать никого и ничего, что бы о нем ни говорили. А заплатила за мой выбор Ева. — Он горько усмехнулся. — Я и сейчас еще не могу поверить. Это так больно… Но я сделаю все, чтобы Ева не пострадала при любом варианте.
Он страдал. Кэтрин видела это, и ей хотелось протянуть руку, дотронуться до него, утешить. Она понимала, как трудно далось ему это признание.
— Если с ней что-то случится, мне не жить. — Галло взглянул на Кэтрин и принужденно улыбнулся. — Знаешь, я ведь люблю ее. Не в романтическом смысле, это в прошлом. У нас слишком много общего, чтобы ничего друг к другу не чувствовать, и это навсегда. Ты можешь это понять?
— Да. Я же не слепая, Галло. Так и должно быть. Она достойна любви. И я тоже ее люблю. А теперь хватит болтать, и давай сделаем что-нибудь, чтобы не допустить худшего варианта.