Поцелуй навылет
Шрифт:
— Солнечные ванны. — Саския уселась в машину. — Садись.
Когда они развернулись, чтобы покинуть парковку, номер газеты «Ньюз» соскользнул с крыши по ветровому стеклу на капот, и часть страниц попала под «дворники». Саския так резко нажала на тормоза, что Фоби почувствовала себя автомобильным инструктором, который принимает экзамен у нерадивой ученицы.
— Мне нужен раздел «Дневник». — Саския выскочила из машины, отпуская сцепление так, что машина заглохла.
Саския
— Почему ты вся в пыли? — спросила Саския, садясь в машину и увеличивая обороты двигателя, когда они ждали своей очереди на выезд к кольцевой дороге.
— Сегодня утром я ездила верхом. — Фоби нервно закусила губу.
— В Лондоне?
— В Гайд-парке. Сначала мы были в клубе. Тогда это показалось нам хорошей идеей.
Фоби не сказала больше ни слова, пока она не услышала под автомобильными колесами шум гравия.
— Боюсь, дома страшный беспорядок, — извинилась Саския, когда они мчались по подъездной аллее. — Везде пыль и грязь.
— О, тебе не стоит...
— Твой женатый любовник в этом месяце купил дом.
Фоби опять замолчала. Боже, ей не нужно было приезжать.
Джин и Тоник их не встречали. К ним бросились лишь собаки, виляя хвостами, чтобы поприветствовать Фоби, когда она выходила из «гольфа».
— Где «рэнджровер»? — Она осмотрелась. — Рег куда-то уехал?
— Продан. — Саския выбралась из машины и потянулась за своими сигаретами и краской для волос. — A Рег и Шейла ушли.
— Ушли? — Фоби схватилась за ручку двери машины в качестве поддержки.
— Кажется, сейчас они живут рядом с Ридингом.
Фоби хотелось разрыдаться. У нее даже не было возможности попрощаться с ними и пожелать им удачи.
Когда она зашла в дом, большой ком эмоций, который распухал у нее в горле, угрожал взорваться и превратиться в громкий, детский всхлип. Дом был удручающе пуст.
Фоби боролась с нелепым желанием броситься на пыльный пол и громко закричать. Она также испытывала глупую, странную необходимость оказаться в крепких объятиях Феликса, почувствовать силу его поцелуев и услышать его бесконечные сумасшедшие признания в любви.
— Мне так жаль, Саския, — пробормотала она, блуждая повлажневшими глазами по пустым стенам.
— Ничего тебе не жаль,
Она хлопнула зеленой дверью, за которой начинался небольшой коридор.
Фоби задержалась и на мгновение уткнулась лицом в шерсть Лабрадора, который сочувственно остановился рядом с ней, прежде чем последовать за Саскией.
Джин была такой же чопорной, немногословной и неприветливой, как ее дочь.
Когда Фоби вошла, она едва взглянула на нее. К Фоби бросился Тэббит, по-собачьи улыбаясь от радости, и возбужденно закрутился у нее под ногами.
— Хочешь пить? — Саския держала в руках чайник.
— Кофе, пожалуйста. — Фоби подавила зевок и осторожно улыбнулась Джин. — Привет.
— Фредди только что приехала из Парижа, мама. — Саския положила в три огромные кружки по одной десертной ложке растворимого кофе.
— Правда? — Джин рассматривала стопку писем. — Как мило. Ты ездила с другом?
— Почти. — Фоби в изумлении уставилась на Саскию. Что за игру она затеяла? Она еще крепче прижала к себе Тэббита.
— Это объясняет слова твоей матери о том, что ты не отвечаешь на ее звонки. Фоби знала, что Джин придиралась к ней из-за того, что была расстроена, но от резкого замечания ей еще больше захотелось расплакаться. Она снова проглотила огромный комок в горле и в ужасе заморгала, когда заметила свадебные приглашения, рассыпавшиеся рядом с коробкой «Выбросить».
— Я могу чем-то помочь? — тихо спросила она.
— Нет. — Джин барабанила пальцами по столу. — Правда, мне бы очень помогло, если бы вы обе перестали путаться у меня под ногами.
Ее голос дрожал, когда она боролась со слезами и бессильной яростью.
«Она даже не посмотрела мне в глаза», — грустно подумала Фоби.
— Мы пойдем в сад. — Саския поставила кружку с кофе перед матерью и вышла через кухонную дверь на задний двор.
Фоби последовала за ней. Она поднялась по покрытым мхом ступенькам и пошла по густой высохшей траве в своих сапогах из змеиной кожи, думая о том, какими броскими и безвкусными они здесь кажутся.
Саския вела ее мимо заросшего сорной травой салата к старой теплице, которая раньше была местом их детских игр.
Саския поставила кружки с кофе на шаткий стол и присела на подлокотник шезлонга.
— Ты думаешь, что я похудела?