Поцелуй невидимки
Шрифт:
— Но мы — и так вместе.
— Нет, в другом смысле вместе.
Догадавшись, о значении слова «вместе», Шелли покатилась со смеху. Кажется, одним сюрпризом вечеринка не ограничится.
— А что — Вайолет? — сквозь смех поинтересовалась она.
— Ты бы видела ее лицо... О Господи! — Руди в ужасе покосился за спину Шелли. — Она идет сюда! Что будем делать?
— Разыгрывать влюбленных, — тихо бросила Шелли и посмотрела на Руди выразительным взглядом.
Остаток вечеринки превратился в театр для Вайолет. Шелли и Руди обменивались многозначительными взглядами, прикосновениями (якобы незаметными
8
Октябрь выдался теплым и немного пыльным. Ярко-рыжее солнце благосклонно глядело с неба на тех, кто начинал готовиться к веселому празднику под названием Хэллоуин. Шелли оглядела свой дом и пришла к выводу, что нашествия толпы гостей, которых она собиралась позвать, он не выдержит. Керамические фигурки пришлось бы переносить — гости наверняка перебьют всю ее коллекцию, мебель — переставлять... В общем, отмечание праздника в собственном доме доставило бы слишком много сложностей.
Два соседних дома — слева и справа от дома Шелли — пустовали. Их хозяева — маленький седой старичок и немолодая семейная пара с лохматым бобтейлом — бывали здесь лишь наездами, но Шелли успела познакомиться с соседями. Почему бы не отметить праздник в одном из этих домов? Во-первых, они больше, чем дом Шелли, во-вторых, наверняка менее обжиты и более приспособлены для того, что они задумали провернуть с Руди... Идея понравилась Шелли, и она тут же разыскала телефон маленького старичка — своего соседа справа.
— У меня к вам странная просьба, мистер Челторн...
— Я — само внимание, мисс Шелли. — Говард Челторн был весьма галантным пожилым джентльменом и всегда обращался к Шелли тоном любезного светского денди. В его голосе звучала и отеческая забота, и легкое заигрывание. Это забавляло Шелли — седовласый маленький Говард напоминал ей пожилого английского лорда.
— Вы разрешите мне снять на время ваш дом? Я хотела бы отметить в нем Хэллоуин... Понимаю, вы боитесь, что от дома останутся руины, но я обещаю привести его в порядок сразу же после праздника. Поверьте, мои гости не такие уж дебоширы...
— Напротив, я буду очень рад вам угодить, мисс Шелли. Гости меня не пугают, к тому же вы сами видели — мой дом почти пуст. Боюсь, громить там попросту нечего, — засмеялся Говард. — А насчет съема — не утруждайте себя мыслями об оплате... Мы ведь соседи. Так что я уступаю вам эту старую развалину... Хотя такой женщине, как вы, нужен дворец...
Шелли улыбнулась, услышав последнюю фразу. Говард все так же галантен и любезен. Что ж, дом, если можно так выразиться, у нее в кармане. Заручившись поддержкой Говарда, она договорилась о встрече с Руди — вечером он приедет, и они наконец смогут заняться подготовкой праздника.
После вечеринки у Пэтти Вулена настроение Шелли существенно изменилось. Она не могла объяснить толком, что именно произошло, но то, что терзало и мучило ее все это время, потихоньку шло на убыль. Она по-прежнему жаждала увлечь Дугласа Конхэйма, но не чувствовала той саднящей занозы в душе,
Дела в «Паблисити Сторм» потихоньку налаживались. Монти сделал агентству стоящую рекламу, которая обошлась им совсем не так дорого, как предполагалось. Газета была готова к выпуску — дизайн утвержден, статьи написаны и откорректированы (надо сказать, не без помощи вездесущего Руди). Уже через несколько дней пахнущие типографией свежие номера «Технолоджи ньюс» должны были оказаться в агентстве. Оставалось лишь разослать курьеров по офисам интересующих «Паблисити Сторм» фирм и компаний. Шелли сама себе удивлялась: как она может успевать делать столько дел одновременно и при этом устраивать личную жизнь?
«Дело Хьюберта» — так она окрестила про себя загадочный заказ, сделанный в агентстве «Свенсонс Куалити», — не продвигалось. Шелли даже начало казаться, что она сама себе все это сочинила. Конечно, разговор ей не послышался, но мало ли какой смысл вкладывали в него те двое. А богатое воображение, подогретое неприязнью к Хьюберту и к Вайолет, нарисовало Шелли картинку заговора, устроило пожар в мыслях и чувствах... И все же Шелли продолжала приглядываться к Хьюберту и пыталась понять, почему при своей неприязни к помощнику Дуглас до сих пор с ним не расстался.
Шелли была права. Дугласу Конхэйму давно уже хотелось распрощаться с Хьюбертом, но излишняя сентиментальность, которую он сам за собой замечал, мешала ему трезво смотреть на некоторые вещи. Эта сентиментальность пустила корни еще давно, в университетские времена, когда совсем молоденький мальчик Дуглас начал встречаться с такой же молоденькой Агнесс Флинвик.
Агнесс Флинвик, легкомысленная красавица с натуральными волосами пепельного цвета — предметом зависти всей женской части университета — была польщена ухаживаниями ангелоподобного Дугласа настолько, что удосужилась на них ответить. Сказать, что Дуглас был счастлив, — не сказать ничего. Однако он не понимал главного — Агнесс интересовалась не столько им самим, сколько отношением всего университета к их паре, выглядевшей поистине восхитительно. Агнесс вообще мало чем интересовалась, кроме «рейтинга» среди университетских приятельниц и приятелей. Но Дуглас был слеп настолько, что этого не замечал.
Не заметил он и того, что перед тем, как начать встречаться с Дугласом, Агнесс послала ко всем чертям Хьюберта Эноя, до которого снизошла на несколько месяцев. Дуглас знал Эноя уже тогда — он не был его другом, однако они частенько встречались в общей компании. Тогда Хьюберт, которого все называли просто Хью, разительно отличался от мрачного Эноя, грозы подчиненных «Элегант Стайл». Его маленькие глаза не сочились злостью — они смотрели на мир весьма оптимистично. Его рот не кривился в гнусной усмешке — он всегда был готов открыто улыбнуться каждому. И чего только с людьми не делают время и обстоятельства! Тогда Дуглас не мог предположить, что спустя несколько лет симпатяга Хью превратится в мрачного и всем недовольного Хьюберта...