Поцелуй с подвохом для дракона
Шрифт:
— Ну, — растерялась я, — сколько дней уже обо мне болтают.
— И ты так самоуверенно решила, что теперь слава каждый раз будет доставаться тебе? — засмеялась она. — А тут как-никак бесплатно раздают звание самой желанной девочки столицы. Видимо, до сих пор все местные подстилки до него так и не дотянули.
Казалось, что ее вообще все это жутко забавляло. Будто ничего плохого или гадкого не произошло. Ну подумаешь, надпись на двери?
Я неуверенно
Сейчас она так запросто сделала для меня больше, чем прочие люди, наверное, за всю мою жизнь. Зои прекрасно знала, что нас слышно в комнатах. Знала и то, что завтра обсуждать будут не только надпись, но и нашу борьбу с зачарованной краской. Все наши слова.
То, что она сказала, добавляло в ситуацию новый смысл. Что, если послание предназначалось не мне, а ей? Или нам обеим?
Она будто сняла с меня половину подозрений, разделила вину и сомнительную славу на двоих. Стоил ли того черный браслет или Зои просто не боялась чужого осуждения?
Я хотела спросить, но испугалась, что сделаю хуже. Обижу ее таким вопросом. И я промолчала.
В следующие два часа мы от души веселились. Смеялись, обсуждая парней, их ревнивых девиц, очередную драму на этаже. Дошли даже до собственной классификации зависти, решив, что надпись на двери заняла бы в ней почетное второе место. Первое — если прямо на лбу. Ну, подкараулить жертву в темном коридоре и…
В общем, Зои начала казаться мне удивительно нормальной девчонкой для этого странного места.
Когда мы закончили, уже стояла глубокая ночь. Я выдохлась, но чувствовала себя довольной, если не счастливой. Зои тоже улыбалась.
Она быстро протерла пол под дверью, но только воду развезла. Махнула рукой, решив, что к утру высохнет само, и подняла ведро, чтобы вернуть его на место.
— Помочь? — спохватилась я.
— Справлюсь, — Зои подозрительно хмыкнула и добавила: — Тебе некогда, к тебе пришли. И указала куда-то позади меня.
Я обернулась на пустой коридор и не сразу заметила приоткрытую дверь около поворота к лестнице. Если мне не изменяла память, там хранилось постельное белье и чистая форма, а потому комнатку обычно держали закрытой.
Что же это такое и когда меня наконец оставят в покое?
Глава 29. Дорожка
День проходил за днем, а легче не становилось, да и свободного времени не появлялось. Эйдану казалось, что он застрял в очередной ловушке, и лучше бы она принадлежала демонам. Собственные власти умели достать куда сильнее.
Оставленное в сгоревшей усадьбе заклинание вызвало больше вопросов, чем ответов.
Стоило
Впрочем, этот факт заставил и без того кислую морду дознавателя сморщиться еще сильнее. Следом явились и представители Магического комитета.
Эйдана проверяли и осматривали, как бабочку под микроскопом, но ничего так и не нашли. Все сводилось к тому, что в доме он наступил на нечто неизвестное, и оно с громким хлопком обрушило все вокруг. Радиус поражения определить не удалось, так как магическую волну сдержали чудом уцелевшие в пламени стены.
Никакого воздействия или яда в теле Эйдана не обнаружили, а несколько дней спустя наконец признали чистыми его мозги. То есть не промытыми никакими внушениями. Даже браслет и полномочия вернули, сойдясь во мнении, что кто-то дом все равно должен был проверить, а парень поступил верно, взяв ответственность на себя.
Эйдану приносили много слухов. В основном старались говорить о хорошем. Об учебе, попойках и похождениях за спиной ректора. Ребята ждали его возвращения. Без главного и их бы не выпустили из академии, даже случись новая тревога.
Приходили все, кроме Кайла.
В другой ситуации Эйдан давно помирился бы с другом. Да что там — у них еще никогда не возникало таких серьезных разногласий. Но сейчас гордость взяла свое. Кайл нарушил договор. Получил по заслугам. Значит, и извинения приносить ему.
В этот раз Эйдан не собирался доверять другу. Промучившись пару дней и поняв, что быстро на свободу не выйдет, он попросил одного из младших в своей группе присматривать за Кайлом. Иногда. Шпион не приносил вестей, но червячок сомнений все равно грыз изнутри.
С трудом Эйдан поборол желание установить слежку и за Амелией. Конечно, до него доходили все слухи о ней. Он до безумия винил себя, что не уследил, а сейчас не может выйти и прекратить весь балаган. Заметь слежку она или кто-то другой, и станет только хуже. Он и сам мог придумать несколько версий того, что произойдет. Как еще это вывернут — и явно не в пользу девчонки.
Он слышал, что она училась и проводила время в лечебном крыле. Вроде бы не страдала, и этого было достаточно. Нет, ни капли не достаточно! Демонически трудно было наблюдать за всем со стороны, да еще чужими глазами.
Первой и единственной мыслью на свободе было броситься к Амелии и убедиться, что с ней ничего не случилось.
Но и тут Эйдана ждало препятствие, на этот раз — в лице ректора. После отъезда дознавателя тот хотел в подробностях узнать каждое брошенное им слово: академию отстранили от расследования. Разговор продлился весь день, а Эйдан был вынужден повторять одно и то же по кругу, пока старый хрыч не удовлетворил свое любопытство.