Поцелуй шипов
Шрифт:
Хотя Джианна храпела и в ушах шумела кровь, я попыталась направить всё внимание на звуки снаружи. Сегодня ночью мне нельзя пропустить его. В какой-то момент ему придётся предоставить Луису паузу, в какой-то момент он насытится. Согласно жёстким правилам карантина Пауля, мне нельзя покидать чердак, но в сущности Джианна и Тильманн должны обрадоваться, если я выйду и больше не буду беспокоить их моим чумным дыханием. Я ни к чему не прикоснусь в доме, а снаружи на улице в это время никого нет. Я в любом случае останусь на нашем участке. И лишь хочу провести переговоры, это они должны будут позволить
Лишь к утру, когда я уже ожесточённо боролась против усталости и сна, не потерявших свою силу даже из-за огромного страха, я внезапно услышала топот тяжёлых копыт Луиса на пыльной улице.
Тихо, словно призрак, я встала с постели, прокралась через дверь и неуклюже зашагала босиком вниз по лестнице. Когда я проходила мимо гостиной, я отвернулась. Не знаю, что происходит внутри, и не хочу знать. Всё ещё навязчиво пахло дезинфицирующим средством и больницей. Врачебная сумка Пауля стояла в коридоре, но он сам казалось спит. Всё оставалось спокойным.
С облегчением я выбежала на улицу, где Колин хотел как раз завести Луиса через ворота в сад.
– Привет!
– крикнула я не громко. Мне было не до романтического приветствия. Здесь речь идёт не о романтики, а о простом выживании. Всё же меня охватил гнев, когда Колин хлопнул ладонью по заду Луиса, давая ему таким образом понять, чтобы он шёл вперёд, сам же неторопливо зашагал в мою сторону.
– Разве ты не должна оставаться наверху, в вашей комнате, Эли?
– поприветствовал он.
– А ты, разве не должен беспокоиться обо мне, Колин?
– прошипела я.
– Тебе что, совсем наплевать на то, как я себя чувствую? Ты просто сбегаешь, чтобы поохотиться, как будто ничего не случилось, даже не спросил про меня, а ведь может быть так, что я умираю ...
– Твой мозг уже по-видимому пострадал, - спокойно прервал он меня. Его сатанинское спокойствие снова заставило бешено стучать сердце. Ему правда всё равно, что с нами случилось?
– Ты забыла, что Мары подрывают иммунный систему людей? Для всех вас будет лучше, если я буду последовательно держаться от вас подальше.
– Для остальных возможно. Но не для меня, - возразила я дрожа.
– У меня есть к тебе просьба. Если я заболею чумой, если будет совершенно ясно, что это она, чума или другая смертельная болезнь, тогда я хочу, чтобы ты превратил меня. Я хочу метаморфозу.
Колин встал передо мной, как статуя, но смотрел прямо в глаза, и его взгляд был такой неодобрительный, что я сжала руки в кулаки. Ясно ли ему, что, когда он так на меня смотрит, мне хочется его ударить?
– Ты опять не знаешь, что говоришь, Елизавета.
– О, нет, знаю, я знаю это лучше, чем кто-либо другой, возможно даже лучше, чем ты. Ты не болел, когда она пришла и превратила тебя, я же ...
– Ты тоже не болеешь. Во всяком случае пока ещё нет.
– Хорошо, что ты обладаешь такими обширными медицинскими знаниями, чтобы один раз взглянув на меня, объявить здоровой, но моё решение принято, я лучше буду жить вечно и стану одной из вас, чем жалко подохнуть. Пожалуйста, Колин, ты должен пообещать мне, пожалуйста ...
– Опять обещание,
Колин хотел развернуться, но в моём бедственном положении, я ухватилась за угол рукава его рубашки и вцепилась в него. Нехотя он вырвался, очень человеческий жест, который ещё больше усилил моё отчаяние.
– Ты у меня в долгу! Без тебя всего этого не случилось бы! Кроме того, таким образом все проблемы решаться, и мне больше не нужно будет размышлять над обещанием, потому что тогда мы будем на одной ступени, возраст больше не будет играть роли ... Блин, я совсем не понимаю, почему ты всё ещё хочешь, чтобы я подумала о моём обещании! Как ты можешь теперь всё ещё хотеть умереть!?
Снова я попыталась ухватится за него, потому что из-за страха, что он просто уйдёт и оставит меня беспомощной в этой тюрьме, я превратилась в банный лист. Колин элегантно увернулся. Мои пальцы схватили воздух.
– Если не брать в расчёт Тессу и обещание, проблему таким образом всё равно не решить. А теперь возвращайся наверх и побереги себя.
– Как я могу беречь себя, если ты такой холодный и бесчувственный? Нет, Колин, не уходи, останься ...
– Снова мне удалось поймать лишь воздух. Я чувствовала себя как девушка, с который в первый раз порвали отношения, и которая пытается сделать всё на свете, чтобы удержать своего парня. Я дискутировала и причитала, чтобы выиграть время, вела себя не зрело, и знала это, но не видела другого выхода. Если нужно умолять, значит буду умолять. Всё лучше, чем зачахнуть без сопротивления. - Почему проблему таким образом не решить? Мы будем на одной ступени! Сможем быть вместе на веки, навсегда ...
– Потому что, если ты станешь Маром, я не буду тебя любить. Я люблю тебя, как человека, а не как Мара. Ты станешь самым мерзким Маром, который будет порождать только зло!
Это подействовало. Его слова причинили такую боль, что я отшатнулась.
– Ты чёртов мудак, Колин.
– Во мне вспыхнула чистая ненависть.
– Как только можешь такое говорить, теперь в такой ситуации?
– Потому что это правда.
– Тогда я просто найду кого-нибудь другого, того, кто это сделает. Ты не единственный Мар в этом мире!
– Хотя и единственный, кого я знаю. Двух других мы на выбор, либо свели с ума, либо убили. Но должны существовать и другие Мары, возможно даже здесь поблизости. В конце концов папа отметил южный конец Италии на своей карте Европы жирным крестом, может быть я смогу вовремя найти кого-нибудь ...
– Нет, не ты не будешь искать. Конец дискуссии. Иди сейчас же назад в дом и ...
– Как ты вообще со мной разговариваешь?
– закричала я. Мне всё равно, проснуться остальные или нет.
– У тебя что, вовсе нет сострадания? Я возможно умру, а ты ...
– Елизавета, иди в дом и отдыхай.
Я скрестила руки на груди и затрясла головой, так что волосы разлетелись в разные стороны.
– Нет. Ты не можешь заставить меня умереть.
Теперь и у него закончилось терпение. Колин распахнул калитку, за которой всё это время стоял и резко шагнул в мою сторону, но не прикоснулся, а показал на входную дверь, возмущённый хозяин, ругающий свою собаку.