Поцелуй со вкусом манго
Шрифт:
— Как же я скучал по своему котенку!
Он звонко поцеловал дочь в щеку.
Адела захихикала, вытираясь. У Софи сжалось сердце при виде их взаимной радости и прозвучавшего ласкового прозвища, которым ее мать называла ее брата-младенца.
Вырвавшись из объятий отца, Адела подбежала к Софи.
— Там в палатке принц, — сообщила она с круглыми от возбуждения глазами. — У него волк на золотой цепи. Офи, идем, посмотришь.
— Это раджа Гулгата, — пояснила Кларри. — Он приехал вчера. Мы ходили смотреть, как они разбивают лагерь. На самом деле волк — это охотничья собака.
—
— Дай ей отдохнуть и принять ванну, — сказала Кларри. — Она устала после долгой дороги.
Кларри вопросительно взглянула на Софи. Та покачала головой.
— Бурке умер две недели назад, — сообщил Уэсли. — Поговорим об этом позже.
Адела с недоумением переводила взгляд с одного взрослого на другого.
— Почему ты грустишь, Офи?
— Потому что я пять дней тебя не видела, — ответила Софи, наклоняясь. — Обними меня скорее.
Хихикая, Адела обхватила теплыми ручонками шею Софи, запустив пальцы ей в волосы. Девочку восхищали ее русые шелковистые локоны.
— Можем завтра пригласить раджу и его товарищей-охотников на чай, раз вы вернулись, — предложила Кларри. — Их там, похоже, совсем немного.
— Вечером съезжу приглашу их, — согласился Уэсли.
Когда тени удлинились, принявшая горячую ванну и переодевшаяся в чистое Софи пошла с Робсонами к реке, чтобы познакомиться с раджой. Ее удивила скромность лагеря — восемь палаток размером не больше тех, что были у Тэма во время похода в горы, были установлены по кругу, а возле костра хлопотали над ужином два повара.
В воде с радостными возгласами плескались четверо мужчин.
— Дамы, — сказал Уэсли встревоженно, — вам следует отвернуться. Джентльмены не одеты.
Смеясь над его чопорностью, Кларри и Софи зашли за большой дуб. Думая, что это игра, Адела завизжала от восторга. Уэсли пошел поприветствовать охотников и через несколько минут вернулся и сообщил, что можно выходить.
Спешно были найдены походные стулья для дам, и из палатки вышел пожать им руки раджа. Он оказался привлекательным стройным мужчиной лет сорока. На нем были брюки и рубашка. Софи сразу же понравилось то, что в его обращении отсутствовала манерность.
— Добро пожаловать в мой дворец, — подмигнул он Аделе.
— А где волк? — спросила девочка, озираясь.
— Ушел искать Красную Шапочку, — сказал раджа и рассмеялся над собственной шуткой.
Он велел подать выпивку.
Когда стаканы с лимонадом и виски были разобраны, из темноты вышли остальные купальщики.
— Это мой брат Рави, это мой добрый друг полковник Бакстер, а это Хан, мой новый адъютант.
Софи едва не задохнулась. Она уставилась на мускулистого мужчину с взъерошенными мокрыми волосами, торопливо натягивающего брюки и рубаху. Его лицо заросло густой бородой, но, когда он подошел ближе, она узнала его в тусклом свете сумерек.
— Рафи! — ахнула Софи.
Подойдя, он взял ее за руку.
— Как поживаешь, Софи?
Похоже, он не был удивлен, встретив ее, в отличие от нее, потрясенной его внезапным появлением. Сердце Софи бешено колотилось. Она не находила, что ответить. Как он может быть таким невозмутимым?
— Вы
— По Эдинбургу и лесничеству, — объяснил Рафи.
Он отпустил руку Софи, и она поспешила сесть, прежде чем ее ноги подкосились. Она поймала на себе взгляд Кларри и поняла, что та обо всем догадалась. Неужели она еще вчера знала, что Рафи здесь? Раджа предался воспоминаниям о проведенном в Эдинбурге времени и стал расспрашивать Софи о ее жизни там, а Кларри завела с Рафи разговор о чайных плантациях. У Софи на языке вертелась тысяча вопросов к Рафи, но она все же была рада, когда Робсоны, пригласив гостей на чай, откланялись, забрав Аделу, путавшуюся под ногами у поваров, занятых приготовлением лепешек.
Перед уходом Кларри сказала Рафи как бы между прочим:
— Если поедешь с нами утром на конную прогулку, я покажу тебе ореховые деревья, о которых мы говорили.
Рафи кивнул, принимая приглашение.
Позже, вернувшись в Белгури, Софи допоздна сидела с Кларри, слишком взволнованная, чтобы уснуть.
— Неужели это простая случайность? Он, кажется, совсем не удивился. Возможно, это потому, что он не испытывает ко мне тех чувств, которые я испытываю к нему. Ах, Кларри, не знаю, что и думать. Все равно у меня нет никакой надежды.
Что бы Кларри ни говорила, ничто не могло успокоить Софи.
— Постарайся уснуть, — наконец сдалась Кларри, зевая и направляясь в спальню. — Через несколько часов начнет светать.
Выехав в морозное декабрьское утро, Софи с облегчением вздохнула. Долгая ночь закончилась, она на свежем воздухе и снова чем-то занята. Настроение Софи улучшилось. Независимо от того, появится Рафи или нет, она собиралась насладиться восходом, как и в любое другое утро.
Кларри и Уэсли были вместе с ней. Пока их лошади шли мимо чайных плантаций, до всадников из деревни доносился запах дыма утренних костров. Там, где дорога сворачивала в джунгли, Софи увидела на фоне темно-серого неба силуэт мужчины, сидящего на коне. Рафи приехал.
— Поезжай вперед, — сказала ей Кларри, — а мы следом. Дорога слишком узкая.
Софи поздоровалась с Рафи, и их лошади пошли рядом. И Софи, и Рафи молчали, словно боясь того, что мог сказать другой. Через двадцать минут они оказались на поляне с разрушенным храмом, где Кларри хотела показать Рафи дикие ореховые деревья. Только здесь Софи заметила, что Робсонов позади них уже нет.
Пока они с Рафи, спешившись, ожидали рассвета, Софи незаметно для себя начала рассказывать ему о том, как нашла Айю Мими в хижине отшельника. Она не утаила правды о смерти родителей и о своих бесплодных поисках младшего брата. Слова лились сами собой.
— Наверное, поэтому я и боялась заводить детей. Где-то в глубине моего сознания сохранилась память о брате-младенце, или, скорее, я запомнила, как потеряла его. Видимо, своим детским умом я почему-то считала себя ответственной за то, что не уберегла его.
Вдруг из глаз Софи потекли слезы. Рафи, не говоря ни слова, обнял ее сильными руками и прижал к себе, утешая. Так они и стояли, пока первый солнечный луч не упал на поляну, отчего иней на ветвях и траве засиял подобно драгоценным камням.