Поцелуй Валькирии - 3. Раскрытие Тайн
Шрифт:
Рон и Гермиона переглянулись. Ничего, у нас будет время всё им объяснить после того, как Крюкохват даст ответ.
– Без шансов, — твёрдо сказал гоблин. — Абсолютно исключено. «Если пришёл за чужим ты сюда»…
– «Отсюда тебе не уйти никогда» - я помню, - сказал Гарри.
– Только я не за богатствами туда собираюсь. Мне нужен этот сейф не для себя. Вы мне верите?
Гоблин искоса посмотрел на Гарри.
– Если есть на свете волшебник, которому я мог бы поверить, что он не ищет выгоды, то это вы, Гарри Поттер, - произнёс наконец Крюкохват.
–
– А вы знаете, что это Гарри освободил Добби от рабства?
– спросила Гермиона.
– Знаете, что мы уже много лет боремся за освобождение домовых эльфов?
– Рон смущённо кивнул.
– Мы не меньше вашего стремимся свергнуть Сами-Знаете-Кого!
– Что вам нужно в их сейфе? Меч, который хранится там, - подделка. Настоящий - вот. Я думаю, вы это и сами знаете. Вы просили меня солгать о нём.
– Но ведь в сейфе не только меч?
– спросила я.
– Вы не видели, что там ещё хранится?
Гоблин опять принялся накручивать бородку на палец.
– Правила «Гринготтса» не позволяют обсуждать содержимое банковских сейфов. Мы — хранители несметных сокровищ и обязаны оберегать то, что нам доверено, тем более что немалая часть этих драгоценностей создана нашими же руками.
Гоблин погладил меч. Взгляд его чёрных глаз перешёл с Гарри на Гермиону, потом на Рона, задержался на мне и опять на Гарри.
– Вы поможете? — спросил Гарри. — Без вашей помощи у нас нет никакой надежды проникнуть в сейф.
– Я подумаю, — произнёс Крюкохват.
– Спасибо, — сказал Гарри.
– Кажется, действие «Костероста» завершается. Я наконец-то смогу поспать. Вы уж меня извините…
– Да, конечно!
Выходя из комнаты, Гарри прихватил с собой меч Гриффиндора, лежавший под боком у Крюкохвата. Гоблин не стал возражать, косясь на мой маховик.
– Гарри, — шёпотом заговорила Гермиона, оттаскивая меня от двери на тёмную лестничную площадку, — ты имеешь в виду то, о чём я подумала? Считаешь, у них в сейфе — крестраж?
– Так мы вроде искали в местах, связанных Сами-Знаете-с-Кем, — озадаченно проговорил Рон. – Кроме их дома, но он же конфискован еще в первую войну, и их сейфа…
– Вот именно! Думаю, Родольфус и Долохов не знали, что это крестраж, просто она сказала, что это очень важная для нее вещь. Долохов – ее преданный соратник, Лестрейндж тоже, он искал ее даже когда она исчезла… Ладно, пошли к Олливандеру, - Гарри махнул рукой.
Мы постучали в дверь напротив, в ответ послышалось чуть различимое «Войдите»…
Мастер волшебных палочек лежал на двуспальной кровати, с той стороны, что дальше от окна. Его продержали в подвале больше года и по крайней мере один раз пытали. Он страшно исхудал, кости лица выпирали из-под желтоватой
Гермиона села на свободную половину кровати, я присела рядом, Гарри – по другую сторону от меня. Рон уселся на стул у двери.
– Мистер Олливандер, простите, что мы вас побеспокоили, - начал Гарри.
– Мой милый мальчик, - слабым голосом отвечал Олливандер, - вы спасли нас всех. Я уж думал, мы умрём в этом подвале. Не знаю, как и благодарить.
– Мистер Олливандер, мне нужна помощь.
– Всё, что угодно!- чуть слышно ответил мастер.
– Вы можете это починить? Её вообще можно починить?
Олливандер протянул дрожащую руку. Гарри положил ему на ладонь соединённые хрупкой перемычкой половинки волшебной палочки.
– Остролист и перо феникса, - проговорил Олливандер срывающимся голосом.
– Одиннадцать дюймов. Тонкая и гибкая…
– Да. Так вы можете?
– Нет, - прошептал Олливандер.
– Мне очень жаль, но я не знаю средства починить волшебную палочку, получившую настолько серьёзные повреждения.
Гарри выглядел так, словно ему только что нанесли страшный удар. Он забрал половинки палочки и снова спрятал их в мешочек. Олливандер смотрел на мешочек, где исчезла сломанная палочка, и отвёл взгляд только когда Гарри вынул из кармана две волшебные палочки, захваченные у Малфоев.
– Вы можете определить, чьи они?
– Гарри, - я видела, что Олливандеру очень плохо и решила сначала хоть немного улучшить его состояние. – Я спою, а потом мы поговорим с мистером Олливандером. Хорошо?
Мастер повернулся на звук моего голоса и слабо улыбнулся.
– Мисс Реддл, - прошептал он. – Ровно двенадцать дюймов, вишневое дерево и волос из гривы единорога… Тонкая… На рукоятке…
– Сова, мастер Олливандер, да, - кивнула я.
– Такая же палочка была у вашей матери, мисс Реддл. Только на рукоятке был лебедь. Прекрасная была женщина, - слабо улыбнулся он. – Вы очень похожи на нее. Позволите взглянуть на вашу чудесную палочку, мисс Реддл? Это прекрасная палочка, сильная, гордая, и очень светлая. Палочка, достойная валькирии.
– Мне жаль, мистер Олливандер, но я ее уже давно потеряла, - грустно улыбнулась я. – Однако она служила мне очень достойно… - взгляд Олливандера скользнул по моему маховику.
– Палочка не нужна вам, мисс Реддл. Не знаю, нужен ли вам маховик, но валькирии обладают такой магией, что в посредстве палочки не нуждаются… Хотя очень жаль, что она потерялась. Это была одна из самых прекрасных палочек, что я видел когда-либо.
– Закройте глаза, мистер Олливандер, - улыбнулась я. – Я спою, вам станет немного лучше, - мастер послушался и я запела, тихо, печально, исцеляя прежде всего душевные раны. Я понимала, что полгода в подвале стали для него вечностью, и хотела хоть немного помочь… Когда петь дальше стало опасно, я умолкла, погладив Олливандера по тощей слабой руке.