Поцелуй Валькирии - 3. Раскрытие Тайн
Шрифт:
– Ради чего ты борешься, девочка? – было единственным, что спросил Аберфорт в ответ на ее тираду. – Для чего?
– Для того, чтобы дети, родившиеся недавно, дети, которым сейчас столько же, сколько было Ариане тогда и даже меньше, не узнали ужасов этого режима. Чтобы те, чья жизнь началась на этой войне, могли однажды играть на улицах, покупать свои первые палочки и мантии, чтобы маглы жили, не зная того, что мистические ужасы отравляют их жизнь. Чтобы мой собственный ребенок никогда не увидел ужасов войны, не узнал, каково это – в девять лет сидеть у тела секунду назад живой матери, видеть
– Я знаю, что один из нас с ней должен умереть. И я готов, - произнес я.
Аберфорт сидел всё так же неподвижно, сверля нас глазами, так невероятно похожими на глаза его брата. Наконец он откашлялся, встал, обошёл вокруг стола и остановился у портрета Арианы.
– Ты знаешь, что делать, - сказал он.
Она улыбнулась, повернулась и пошла прочь — не так, как это обычно делали люди на портретах, выходя сбоку из рамы, а назад, словно бы по длинному туннелю, уводившему вглубь картины.
– Путь в замок сейчас только один, - сказал Аберфорт.
– Вы, наверное, знаете, что они закрыли все старые тайные ходы с обоих концов, поставили дементоров по всему периметру стен и регулярно патрулируют внутри школы. Никогда ещё Хогвартс не окружали такой охраной… Ладно, это уж ваше дело. Вы же говорите, что готовы к смерти…
В конце уходящего в картину туннеля появилась маленькая белая точка, и вот уже Ариана движется обратно. Но теперь она не одна — с ней шёл ещё кто-то, выше ростом, прихрамывая и явно волнуясь. Обе фигуры становились всё больше. И тут картина распахнулась, словно дверца в стене, и за ней открылся настоящий туннель.
Оттуда выбрался обросший, израненный и оборванный настоящий Невилл. И бросился к нам с воплем:
– Я знал, что ты придёшь!
– Невилл… Откуда…
Но Невилл уже заметил Рона и Гермиону и с радостными возгласами бросился их обнимать. Выглядел он ужасно: один глаз заплыл лилово-жёлтым синяком, лицо было испещрено шрамами. И всё же сияло от счастья, когда он наконец выпустил из объятий Гермиону и повторил:
– Я знал, что вы придете! Всегда знал! Кэтрин! – он обнял и сестру на радостях и недоуменно поглядел на ифритов.
– Кас, Кассиопея Аморозо, я приятельница Кэт, - Кас протянула ему руку.
– Влад Матей, - улыбнулся ифрит помоложе.
– Мой парень, - прервала его Гермиона. – А это – Майкл Ожешко, в некотором роде кузен нашей Кэтти.
– И твой, Гарри?
– Неа, поэтому и в некотором роде, - махнул я рукой. – Долго объяснять. Невилл, что с тобой было?!
– Что? Это?
– Невилл небрежно отмахнулся.
– Симус выглядит гораздо хуже. Ну что, пошли? Да, - он повернулся к Аберфорту, - Аб, к нам тут, наверное,
– Пара-тройка?
– мрачно повторил Аберфорт.
– Здесь комендантский час и Воющие чары над всей деревней!
– Я знаю, они трансгрессируют прямо к вам в трактир, - отозвался Невилл.
– Посылайте их сразу в туннель, ладно?
Он забрался в туннель, следом за ним пролезли Влад, Гермиона, которой Матей протянул руку, Кас и Рон. Майкл подсадил Кэтрин и озадаченно посмотрел на проем.
– Я туда слегка не влезу, - пробормотал он. – Минутку погоди, Гарри, - секунду спустя я в шоке наблюдал за тем, как на глазах меняется внешний облик двухметрового ифрита, становящегося уже и ниже ростом. И вскоре понял, что Майкл глаз не сводит с меня. Еще пару минут спустя передо мной стояла моя точная копия, только без очков.
– Ну ты, Гарри, низковат, - своим же басом заметил Майкл.
– Это вообще что такое? – спросила из туннеля Кэтрин.
– Это кое-какие ифритские умения. Копирование внешности. Я могу только при личном присутствии объекта и ненадолго, отец у меня умеет по фото и на большее время.
– Супер, - кивнул я, взирая на свою копию, пролезшую в туннель. – Круто. Спасибо, мистер Дамбдор, не знаю, как вас благодарить. Вы дважды спасли нам жизнь.
Я вскарабкался на камин и в отверстие за портретом Арианы. С другой стороны были гладкие каменные ступени. Похоже, проход находился здесь уже много лет. Со стен свисали медные лампы, земляной пол был плотно утоптан.
– И как давно он существует, этот проход?
– спросил Рон.
– Его ведь нет на Карте Мародёров, правда, Гарри? Я думал, есть только семь тайных путей в школу и из школы.
– Теперь через них не пройдёшь - вход защищён заклятиями, а на выходе поджидают Пожиратели смерти и дементоры. А правда, что вы прорвались в «Гринготтс»? Кэрроу избил Терри Бута, потому что Терри кричал об этом в Большом зале за обедом. Что вы делали всё это время? Я думаю, у вас есть план.
– Есть. Невилл, расскажи нам о Школе, пожалуйста, - попросила Кэт.
– Знаете, на Хогвартс тут теперь совсем не похоже.
– Улыбка гасла на лице Невилла, пока он произносил эти слова.
– Вы слыхали о Кэрроу? Они отвечают за дисциплину. Все остальные учителя должны доносить им о каждом проступке. Амикус преподаёт то, что раньше было защитой от Тёмных искусств. Правда, теперь это Тёмные искусства в чистом виде. От нас требуют тренировать заклятие Круциатус на тех, кто оставлен после уроков за провинность…
– Что?! – Кэтрин остановилась. – Круциатус?!
– Так я и получил вот эту отметину.
– Он показал на особенно глубокий порез на щеке.
– Я отказался. Алекто, сестра Амикуса, преподаёт магловедение - это обязательный предмет для всех. Вот это, - он показал на другую вмятину на лице, - я получил за то, что спросил, сколько магловской крови в ней и в её братце.
– Чёрт подери, Невилл!
– воскликнул Рон.
– Неужто нельзя было держать язык за зубами?
– Ты бы тоже не выдержал. И потом, когда им противоречишь - это полезно. Настоящая опасность грозит лишь тем, чьи друзья и родные за пределами замка доставляют новой власти неприятности. Этих берут в заложники.