Поцелуй Валькирии - 3. Раскрытие Тайн

Астромерия

Для моей психики, измотанной последними неделями, это было уже слишком. Но сейчас, когда на меня уставились с дюжину пар глаз, а тетя Молли в слезах хлопотала вокруг сына, мне было не до размышлений.

Я понимала, что должна помочь, что они ждут от меня хотя бы попытки что-то сделать. Но в глубине души уже знала, что едва останусь одна – эта ситуация заполнит мои мысли. Потому что я не могла понять, что толкало его на такое поведение. Если я ошибалась, и он действительно был лишь вынужден убить Дамблдора, был на нашей стороне и желал помочь, то зачем же тогда он поступил так с Джорджем? А если он и вправду такой подлец и негодяй, как

я думала после смерти Дамблдора, то зачем он дал мне уйти? Почему не дал Малфою попробовать меня поймать? Ведь вполне возможно, что я и попалась бы. Я была слишком уставшей и дезориентированной болью в ноге. Но Северус дал мне сбежать. Явно помня про Мантию Джеймса и понимая, что я все еще там. Я поймала себя на мысли, что зову его по имени. Но в тот момент у меня не было много времени на то, чтобы размышлять. Моей помощи ждали близкие люди. А я за все это время уже привыкла к тому, что мои чувства стоит отодвигать на второй план.

Тетя Моли обработала рану и я запела, склонившись над Джорджем. Парню становилось легче, а я пела, хотя внутри обрывалось все. На глаза наворачивались слезы, но их-то как раз я не пыталась сдержать, им я дала закапать на больное место Джорджа. И на моих глазах произошло настоящее чудо. Я до того момента и не подозревала о том, насколько велика целительная сила валькирий. Ранка затянулась, и кожа вокруг нее постепенно начала формировать ушную раковину. Конечно, это было вызвано только слезами, а не пением, и форма раковины заметно отличалась от той, что была у нормального уха. Но тут уже я ничего не могла поделать.

– Кэт! – восхитилась тетя Молли. – Я уже и забыла, какой силой отличалась Розалина. И спасибо, милая! – миссис Уизли в порыве чувств меня обняла, я машинально ответила ей тем же.

– Не стоит благодарности, я не могла поступить иначе. Я же валькирия… - между тем Джордж приходил в себя, внимание переключилось на него, а я, пользуясь моментом, выскользнула из комнаты и поднялась наверх. Меня селили с Герми и Джинни, снова. Но это было ненадолго. Через три дня моя «свадьба» и потом я просто уйду отсюда вообще. До сентября. Пока Гарри не отправится в школу (если отправится, конечно, этот вопрос еще предстояло решить). Рухнув на одну из трех кроватей, я, наконец, смогла дать волю своим мыслям. Они незамедлительно вернулись к странному для предателя поведению Северуса. Он вел себя так, словно пытался меня защитить. Но когда я сбежала от Малфоя – кстати, отчасти благодаря Севу, нога у меня так и не прошла, а боль мешала бы мне сконцентрироваться на защите от Люциуса - он напал на Джорджа, лишив парнишку уха.

“Чем же я отличаюсь от Уизли? Ведь я была бы куда более желанным кусочком для, например, Долохова. Тот бы просто озолотил за поимку вредной меня”.

Сколько бы я ни думала, решение мой разум находил только одно. Невероятное, глупое в своей наивности, но единственное – Северус до сих пор меня любит, потому и полетел именно за мной, не сдал и можно сказать даже спас. А Джордж… Ну что же, Дамблдора он вообще убил, а тут только ухо. И на том спасибо надо сказать. Мне даже повезло – меня любят.

– Кэт, не спишь? – в дверь постучал папа. Я села, поджав ноги, поморщилась от боли в подвернутой, и отозвалась.

– Нет, не сплю. Заходи, - папа прошел в комнату, присел рядом и заботливо посмотрел на меня. Он выглядел довольно уставшим, хотя напряженность не оставляла его лицо, как и многие другие, все последние дни. И это неудивительно – Белла

становилась все могущественнее, а у нас погиб лидер Ордена, наш собственный дом нашли Пожиратели, и сегодня все просто чудом унесли ноги, живыми. Но далеко не все здоровыми. Поводов для радости, собственно, не было.

– Как ты, малышка?

– Нормально, пап. Я даже почти не пострадала. Только метлы лишилась, - пожала я плечами. – И нога болит.

– А что с ногой? – заволновался отец. – В нее попали?

– Нет, неудачно спрыгнула с метлы. Малфой поджег «Молнию», пришлось прыгать. Кажется, подвернула.

– Тебя преследовал только Малфой? – удивился папа. – Аластор сказал, изначально их было трое.

– Так и есть… - подтвердила я.

– А когда вы разлетелись, их оставалось двое, он так сказал, - продолжал отец.

– И это правда, - кивнула я снова. – Просто нападал на меня только Малфой. Его дружок не стал, - я на секунду снова призадумалась над тем, почему. Но, тряхнув головой, поторопилась отогнать прочь эти мысли…

– Дружок? – переспросил папа. – Новенький, что ли? Не смог напасть?

– Да нет, не новенький, - отозвалась я. – Совсем наоборот даже, весьма старенький.

– И о ком речь? – поинтересовался отец. – Судя по твоему голосу и по твоей речи, ты его знаешь…

– И ты тоже, - горько усмехнулась я. – Я бы даже сказала, немного раньше, что слишком хорошо его знаю, но, как показывает жизнь, это совсем не так. Я ничего о нем не знаю.

– Сев, что ли? – папа поднял на меня глаза, в которых промелькнуло легкое удивление.

– Он самый. Он меня не тронул и дал спокойно уйти… - меня слегка покоробило то, как папа его назвал. Нет, он и раньше звал Северуса Севом, но тогда они дружили и Дамблдор еще был жив. Ах да, и уши Джорджа были нормальными. – Хотя Малфой уже почти со мной справился. А потом полетел дальше и оторвал Джорджу ухо Сектумсемпрой.

– Чем?! – я осеклась. Я и забыла, что придуманные моим бывшим женихом заклинания моему папе совершенно неизвестны. Это ведь мне, а не ему, Сев о них рассказал. И я столкнулась с их применением (ими пользовался Гарри, в случае с Малфоем), когда папа еще не проснулся от летаргического сна.

– Это заклинание, которое он же и придумал. Оно отрывает части тела или наносит глубокие раны. В крайнем случае это может закончиться летальным исходом, Джорджу еще повезло. Но я не понимаю одного – мне дал уйти, а парня покалечил…

– А ты не думала, что он мог сделать это случайно? – поинтересовался отец. – Я об ухе Джорджа. Предположим, он хотел сказать что-то другое, а вырвалась эта Сектумсемпра. Либо же он не хотел трогать именно Джорджа, так вышло. С кем летел Джордж?

– С Римусом, кажется… - напрягла я память. – Да, точно, с крестным.

– Возможно, целился в Рема? – предположил папа. Я только вздохнула – велика разница. Целился в одного орденовца, попал в другого. Ну, это кардинально меняет дело. Когда я озвучила эти мысли, папа вместе со мной горько вздохнул.

– Ты права, милая, - заметил он. – Разницы большой нет. Но знаешь, мне почему-то кажется, что не все так ужасно, как выглядит. И знаешь, мне не дает покоя мысль о том, что твой Северус все еще любит, действительно и весьма сильно, именно тебя. И будет любить дальше, потому что ты – валькирия. Потому то, что даже сейчас он помог тебе – объяснимо. Валькирию невозможно разлюбить, как и насильно в нее не влюбиться и не влюбить другого.