Поцелуй Валькирии - 3. Раскрытие Тайн

Астромерия

– Ну что, Поттер, ты не сможешь больше колдовать… - процедил он. «Гарри» посмотрела на часы и усмехнулась.

– Ну да, Малфой, ты справился с мальчишкой, который школу-то не закончил. Да ты велик! Я от тебя в восторге, ты мой кумир! – было бы нетрудно догадаться, что этим она выдала себя еще больше, чем до того. Теперь уже даже самый тупой понял бы, что это не Поттер. Люц, что более того, понял даже, кто же это.

– Издеваешься? – прищурился Люциус. – Стой-ка… - он вытащил из-за пазухи валькирии маховик. – Я так и думал, Реддл, твой брат не разговаривал бы в таком тоне.

– Да, ты прав, Малфой, через пару минут убедишься. Ну,

раз я не Гарри, может, отпустишь меня? – мило улыбнулась Кэтрин. Мысленно я вздохнул. Чтобы Малфой, в его положении, и дал ей уйти? Для этого, как минимум, мир должен рухнуть. На наших глазах лицо «Гарри» начало менять форму, он резко уменьшился в росте. Обычное преображение и перед нами стояла мисс Кэтрин Розалина Реддл собственной персоной. При взгляде на нее мне стало еще хуже морально, чем было. При мысли о том, что я с ней сделал. Потому что в глазах девушки отражалась не просто какая-то усталость и страх, но душевная измученность, боль, тоска. Она, это бросалось мне в глаза, явно стала старше после нашего разрыва. Еще, после того, что я натворил и за что себя ненавидел…

– Не дождешься. Эй, приятель, - Малфой оглянулся. С меня спали чары Кэт, когда Люц ее разоружил, но я все равно не спешил колдовать. – Почему ты мне не помог?

– Я давно понял, что это Реддл, - я снял капюшон и подошел к ним. Глаза Кэтрин на миг расширились, но тут же в них снова отразилась тоска, боль и какое-то странное внимание.

– Почему не сказал?! – удивился Малфой между тем.

– Решил проверить твою догадливость.
– Бросил я. В нашей компании я был фаворитом у Темной Леди, и получается, главным сейчас. Значит, я мог выручить Кэт.
– Я увидел цепочку маховика. Что будем с ней делать? – я прилагал неимоверные усилия, чтобы не смотреть на каштановые кудряшки, карие глаза и измученный взгляд моей девочки. Удавалось, но ценой огромных усилий. А она, наверно, меня еще сильнее ненавидела за это.

– А если поймать ее и отвести к Антонину? – Малфой приманил палочку Кэт.

– Люциус, ты же знаешь, что я все равно вооружена, на мне маховик. – Заметила та.

– Но ты устала уже, а нас двое… - прищурился Малфой.

– Да, ты прав, мне с вами не сладить, - покорно согласилась Кэтрин. – Может, тогда дашь мне последнее желание осуществить?

– Нет… - буркнул Люциус.

– Да, - отозвался я. – Люциус, пусть… - я скомандовал. Здесь и сейчас я был в более привилегированном положении, чем он.

– Но это же ловушка, хитрость, - воспротивился Малфой-старший.
– Импе… - я не дал ему договорить, все еще не глядя на Кэт, и прервал его.

– Я сказал пусть… Пусть делает, что ей надо. Ты ее должник вообще, ты метлу ей сжег…

– Новую купит, папочка-то богатый, если уцелеет, конечно, - издевательским тоном молвил Малфой. Я подумал о том, что после Долохова придушил бы и его. С удовольствием.

– Спасибо, Снейп… - голос Кэт едва слышно дрогнул, вызывая во мне бурю эмоций – я спасал ее, оставаясь тем, кто причинил ей ужасную боль, а главное – я видел ее, ее саму, теперь знал, что она жива и здорова. Это приносило и счастье, и боль – от того, что мы все же не вместе.
– Я сейчас, только попрощаюсь с родными, ну, через колдографию… сейчас… - Кэт резким движением кинула что-то к ногам, эта штука взорвалась и на пару минут окутала девушку туманом.

– Реддл, зараза!
– возмутился Люциус. – Северус, ты болван! Я знал, что она трансгрессирует… - он был явно взбешен, но мне было решительно на него

плевать.

– Я тоже. Но она была с маховиком и могла бы колдовать… - почти лениво отозвался я. – А драться с валькирией глупо, их трудно поймать.

– Могла, так почему не стала?
– не унимался Малфой. – Куда вот она перенеслась?

– Почему не стала, не знаю, скорее всего, устала уже или торопилась к остальным. Куда перенеслась, уже неважно, ее тут уже нет и все. И нам пора… - я торопился его убрать, чтобы он не нашел Кэт, несомненно, остававшуюся там.

– А если она спряталась? – поднял брови Люциус.

– Я обыщу рощицу вокруг, а ты иди к Долохову и отчитайся. Если что – побег Реддл мы не ожидали… - “и от Антонина мы отмажемся, обойдется и без малышки. Ему она ни к чему совершенно”.

– Понял. Но рощу осмотри… - скомандовал Малфой, трансгрессируя. Я усмехнулся. И так бы не стал, а уж его команды выполнять меня никто не заставлял. Я огляделся кругом, посмотрел в сторону, в то место, где пару мгновений назад стояла она. Улыбнулся, ничего не сказав, и трансгрессировал. Улыбнулся потому, что знал - она еще тут. Я это чувствовал. И, естественно, понимал, что эти минуты изменят ее мнение обо мне. Может, даже получится встретиться и она выслушает.

– Спасибо, Сев… - последнее, что донеслось до меня и согрело надеждой. Она назвала меня по имени. Краткой его формой, а это уже давало какой-то шанс на прощение в будущем. Впервые за много дней я сейчас улыбнулся. Я видел ее своими глазами и теперь знал – с ней все в порядке. Все хорошо.

А теперь я сидел в гостиной очередного особняка, где мы остановились, в компании Долохова, уже отошедшего от побега Кэт, и Блаттон, спокойно и невозмутимо подпиливавшей ноготочки. В первый вечер Антонин кричал, ругался, ворчал и злился. Ведь мы упустили Кэтрин Реддл, негодяи. Точнее, это я дал ей сбежать, не желая, чтобы она страдала.

Беллатриса обрабатывала очередную министерскую личность, мы все ближе подбирались к креслу министра. Нет, сама Белла в него, конечно, не сядет, как и я и Долохов. Но мы будем все и всех контролировать, через Империус, конечно. Сейчас мы уже следили за перемещениями, за несовершеннолетними, за теми, кто был из семей маглов. Оставалась самая малость – посадить на кресло министра своего раба. Я немного волновался за Тома, непосредственно близко работавшего к министру. Но пока мы его не трогали, пока Белла его словно берегла на дальнейшие планы. Меня же мыслилось посадить на кресло директора школы. Я не сопротивлялся, но искренне надеялся, что этого не произойдет, что что-то помешает. Во-первых, я этого не хотел, во-вторых, представлял, как там меня ненавидят после того, что я сделал в мае, и мне становилось страшно, не за себя, но я и представить не мог, как буду смотреть во все эти глаза и жить в атмосфере тотальной ненависти… Без единого человека, который верил бы мне, рядом…

А сейчас я сидел, слушая их болтовню, смотрел на огонек в камине и сжимал в руке бутылку огненного виски. Пока еще нетронутую.

– Завтра там свадьбу гуляют, потом еще одну, - покривилась Блаттон. – А меня даже не позвала, хотя в университете кричала, что мы будем лучшие подруги. Ну и славно, не видеть эти сладенькие рожи маглолюбцев и всяких псин… - Долохов непонимающе поглядел на нее, - ну, этого, Римуса ихнего, – пояснила девушка. Антонин кивнул.

– Ну, весело им. Пусть веселятся, недолго осталось всем этим жалким волшебничкам, - хмыкнул он. – Она там счастлива, небось?