Поцелуй Валькирии. Школьные годы Кэтрин Реддл
Шрифт:
– Конечно. Однако сначала валькирии, и начнем с Реддл, пожалуй…
– Хорошо, что в обычной жизни ты всегда с братом. Никто ни в чем тебя не подозревает.
– Кроме брата и дяди, – усмехается парень во все тридцать два зуба.
– Да, но их ты можешь запугать…
– Да. Итак, вари, брат слишком усердно ее лечит, а мне нужно, чтобы Реддл еще поболела. Это отнимает ее силы, а пока… - он не успевает договорить, она со смехом тянет его на себя и оба забываются…
Хогвартс.
– Спи, родная! – одеваясь, я обращался к проснувшейся от шума Кэтрин. До утра осталась еще пара часов, спать я не хотел и решил поработать в лаборатории. Мы сошлись окончательно. Настолько, что ее вещи уже висели в моем шкафу, на полочках в ванной стояла ее косметика, половина стола была завалена ее сочинениями, учебниками, пергаментами, а спальню дормитории Кэтти сохраняла за собой для отвода глаз.
Так вот, я проснулся ночью и собрался работать. Кэт, повернувшись на другой бок, снова сладко засопела. Она вообще могла спать в любых условиях – при свете свечи, при моей ходьбе туда-сюда. Укутается в одеяло так, что видна только голова с копной каштановых волос и сладко спит. Улыбается во сне. Я мог часами просто смотреть на спящую Кэтрин, но сегодня решил, что можно и поработать… Утро встретило меня за делом. Вообще был конец января и через где-то три недели планировалось второе испытание Гарри.
Девятого января мне исполнилось тридцать шесть. Нельзя сказать, что я не рад, но это лишь напомнило о разнице в возрасте с Кэт… Хотя ей самой было решительно плевать. И она взрослела, это было не так ужасно… Подарка было целых три, не один, как всегда раньше. От Кэт, Дамблдора и Тома. Реддлы устроили маленький ужин для троих у них дома. И именно там, на террасе, ужиная, я осознал, что хочу считать себя частью, членом этой семьи. Эти люди дарили мне то чувство спокойствия. Сильнейший мужчина Том, после всего им пережитого и понятого. Не сломался и еще поддерживает других. Следующая дата – День Всех Влюбленных. Теперь это и мой праздник. И отмечать его я буду второй раз в жизни. Первый был год назад, после того, как в мою жизнь ворвался вихрь по имени Кэтрин. Ураган, разрушивший привычный жизненный уклад и подаривший мне счастье…
Амортенция – заказ. Оборотное Зелье. Антиликантропное для Римуса. Все это варилось одновременно, я кидал все ингредиенты как положено… Раздались шаги, заглянула Кэтрин с чашкой, которую поставила на стол.
– Что это? – я оторвался от нарезания корней дьявольских силков и сделал полглотка. Вкусно…
– Я сделала тебе чай! – шла суббота, тридцатого января. Она могла бы и поспать, всего лишь девять утра!
– Спасибо, ты иди, одевайся хорошенько и приходи сюда! – она убежала. Через полчаса пришла полностью одетая и готовая работать.
– Доброе утро! Как спалось? Почему так рано тут?
– Потому что рано встал, в шесть утра. Ты выспалась? – она сладко потянулась, улыбаясь мне.
– Да. А это чай?
– она взяла чашку в руки, - как пахнет, - с наслаждением прошептала Кэтрин. Я напрягся – она же сама и принесла! А Кэт, прежде чем я мог бы заговорить, сделала глоток и выпила все оставшееся залпом. В этот момент к нам постучали и когда я открыл
– Я хотела отдать сочинение по последней работе. Можно? – Мерлиновы штаны, Грейнджер, раннее утро выходного дня. Что тебе не спится?
– Можно. Вы так боитесь своей работы, мисс Грейнджер?
– Нет, я просто встретилась с Каркаровым, - ясно, испугалась Игоря. Я забрал ее свиток и хотел уже отправить восвояси, когда за спиной услышал:
– Гермиона, Северус, я вас люблю, очень, дай обниму! – Кэт обняла ошалевшую Грейнджер. Я, гонимый самым страшным чувством, принюхался, ожидая запахи шалфея, мяты и… неважно… Но этого ничего не было. Не Амортенция. Филеа Филео. Любовь на всех, кого увидит, распространяться будет суток трое, противоядие, даже сейчас начав, закончу только вечером…
– Я тебя тоже люблю, но не души меня! – пропищала Гермиона.
– Я не душу, я же любя! Северус!
– жертва изменилась, теперь душили меня.
Освободившись, отправил Грейнджер восвояси и принялся за противоядие. Кэтрин вещала «я тебя люблю», потом я как-то упустил момент, когда она вышла в коридор, меня привлек ее отчаянный визг. Я ринулся туда и увидел Кэтти, вжавшуюся в стену, точнее, ее туда буквально вдавил Кристиан Смарт, расстегнувший ее мантию и запустивший руку под кофту не совсем вменяемой Кэт…
– Ему, значит, можно, а мне нет? А ты сравни, что значит молодой…
– Не надо, я не хочу. Я тебя люблю но не хочу, - секунду спустя гриффиндорец отлетел к стене, я убрал палочку в карман и обнял плакавшую Кэтти.
– Минус семьдесят баллов Гриффиндор и завтра собирайте вещи, Смарт.
– Северус…
– Идем, и сиди не суйся никуда. Я приготовлю антидот… - я быстро увел ее подальше от опасности.
– Я всех люблю, весь мир, - с блаженной улыбкой заметила Кэтрин.
– Я в курсе, - уложив ее на кушетку, я готовил противоядие. Но к несчастью, я не успел его приготовить, когда зашел самый ненавистный Кэт человек после Грюма…
– Добрый вечер, Сев! – начал Люциус, подходя ко мне. – Я на минутку, про Драко спросить…
– Люциус! – только не это! – я тебя люблю!
– Что?! – ради его выражения глаз стоило. Они вытаращились так, словно Кэтти это Господь, сошедший с неба. В ужасе и непередаваемом шоке…
– Она выпила одно зелье, не обращай внимания, - куда там! Он уже с хищной улыбкой искал глазами ее вырез под мантией. Хотелось треснуть его котлом по голове…
– Любимый, - томно выдохнула Кэтрин, раскрывая для него объятья. Люциус обрадовался, посмотрел на меня, подмигнул и шагнул к Кэтти. Я выбирал предмет потяжелее, чтобы треснуть сразу наверняка. Именно физически, без магии. Но едва он приблизился, как ойкнул, согнувшись вдвое… Кэт злобно смотрела на него.
– Еще раз будешь лезть к молодым девушкам – оторву то место, куда ударила. И меня оправдают! Пошел отсюда вон!