Поцелуй Валькирии. Школьные годы Кэтрин Реддл
Шрифт:
– Я не знал, о ком речь, а тогда мне хотелось признания. Ты была права тогда вечером на опушке. Меня ненавидел отец, в школе тоже не слишком любили… А Лили предпочла Джеймса и его друзей… В детстве мы делаем ошибки и жалеем всю жизнь.
– Рукав! – я подошла ближе, решив проверить искренность его слов. Хотелось верить, но не получалось…
– Что? – не понял визитер.
– Рукав левый поднимите… Я уже видела, больше тут никого нет. – Снейп закатал рукав, открыв метку на предплечье. Я осторожно коснулась
– Ну и? – я открыла глаза, слегка улыбнулась и отпустила руку преподавателя.
– Вот теперь я верю. Я видела, как она появилась. Могу поверить. Но одного не понимаю – зачем передо мной оправдываться было? Я же не Министр Магии!
– А ты подумай… Зачем мне оправдываться перед тобой, - я стояла слишком близко, так, что даже чувствовала тепло его дыхания. А черные глаза испытующе смотрели на меня. Мстит за мое с ним обращение?
– Ну я могла бы предположить, но, думаю, это будет глупость…
– А что ты предположила? – я почувствовала прикосновение руки где-то на уровне своего локтя. А мы одни… Палочка у меня осталась в сумке и колдовать без нее мне еще нельзя… Мне стало немного страшно в глубине души.
– Не важно… Это мои личные мысли. Кстати, кто из Пожирателей выглядит так? – я посмотрела в черные глаза, вызвав в памяти образ напавшего на меня мужчины. И попыталась открыть это воспоминание для собеседника.
– Не очень четко… Но мне кажется, это Долохов… Антонин Долохов. Он был пойман после того, как Лестрейндж исчезла…
– Значит, Долохов… - я повторила фамилию, чтобы запомнить. – Этому человеку лучше со мной не встречаться, убью.
– Не сможешь… На это надо решиться,- нет, определенно, это близкое взаимное положение так просто не кончится.
“Отойти, надо отойти…”
Но искать повод не пришлось – с улицы донесся протяжный плач и песня - зов Совета Десяти Валькирий.
– Извините, ко мне прилетели… - отстранившись, я выбежала к гостьям – нельзя долго их тут держать – могут рассердиться…
Снейп
Выйдя следом за Кэт, я увидел престранную картину в холле – десять незнакомых никому из присутствующих женщин, все одеты в белое, с зелеными лентами, перехватившими волосы. И старые и помоложе. Впереди всех стояла самая старшая, на ее мантии был золотой узор, на шее висел весьма массивный маховик времени. И голова была абсолютно седой. А Кэт среди них выглядела темным галчонком – в черной школьной мантии, с черным капюшоном… С лестницы спокойным шагом спускался директор Хогвартса, вежливо улыбнувшийся вошедшим женщинам.
– Проблем с тем, чтобы попасть на территорию Школы, не возникло, валькирия Аусма?
– подойдя достаточно близко, негромко осведомился Альбус. Я осознал, что это -
– Нет, профессор Дамблдор, - вместо нее директору вежливо, но приветливо улыбнулась женщина лет шестидесяти, худая. Она говорила с заметным немецким акцентом. Мне довелось немного пообщаться с немцами, принимая шесть лет назад участие в конкурсе зельеваров Европы по настоянию Альбуса. Видимо, он решил, что меня это почему-то должно было порадовать… - Вы ведь подготовили нашу встречу?
– Я получил письмо валькирии Аусмы, валькирия… - Дамблдор замолчал, посмотрев на женщину поверх своих очков-половинок.
– Гертруда, профессор Дамблдор. Валькирия Гертруда.
– Вы не могли бы проводить нас туда, где мы проведем посвящение?
– поинтересовалась внезапно Аусма, хриплым и отчего-то очень неприятным голосом, с менее заметным акцентом. Дамблдор подтвердил, указывая на Большой Зал.
– Вы можете провести посвящение там, для уединения можно закрыть двери.
– А свидетель?
– взглянула на непроницаемое лицо Аусмы валькирия по имени Гертруда. Женщина оглядела холл, скользнув взглядом по ученикам, посмотрев на Дамблдора и остановив взгляд на мне.
– Директор Дамблдор, вы ведь не можете остаться?
– чуть склонив голову набок, осведомилась она. Я удивлялся тому, как спокойно общались с этой источавшей ощущение собственной важности дамочкой остальные валькирии и Альбус.
– К сожалению, нет, у меня совсем скоро встреча в Министерстве.
– Вы преподаватель? – обратилась ко мне главная гостья, потеряв интерес к директору прежде, чем он успел договорить.
– Да. Я декан факультета Кэтрин.
– Отлично. Запомните – вы лишь свидетель. Что бы мы ни делали – не вмешивайтесь. Мисс Реддл пройдет посвящение, дабы стать полноправной валькирией. Раньше чем положено, на год. Но это нужно прежде всего ей.
Вслед за ними я прошел в Зал, Дамблдор, пожелав Кэтрин удачи и кивнув мне, закрыл за нами дверь. Аусма все с тем же окаменевшим лицом оглядела Зал, столы, убранство, окна и потолок, показывавший нам еще светлое достаточно для конца осени небо, с таким равнодушием, словно подобные помещения ей приходится видеть сотни раз в день. Мне начинало казаться, что эмоциональный диапазон этой женщины можно измерить головкой спички.
– Начинаем! – скомандовала женщина. Кэт с тихим вздохом сняла мантию, оставшись в джинсах и свитере.
– Итак, Кэтрин Реддл, начнем. Ты должна будешь ответить на три вопроса, честно. И быстро. После этого, ты сама знаешь, ты пройдешь непосредственно посвящение. Может быть неприятно. Но придется потерпеть… Вопрос первый: кого или что ты любишь больше всего на свете, кроме себя и своего отца?
– Я могу сказать два имени? И можно тихо?
– Ты можешь даже написать… Можно два. Отвечай! – по движению губ Кэтрин я разобрал только одно имя – Гарри. Но второе и гадать не надо было…