Поцелуй жертвы
Шрифт:
— Если всё так, то с ведьмой, которая обладает огромной силой и при этом совершенно неопытна… — Мелисса не договорила, и старик закончил за нее:
— Он станет практически всемогущим.
Ее глаза расширились от ужаса.
— Весомая причина, чтобы разнести к чертям наш замок. Да что там замок, весь город сравнять с землей!
— Хорошо, что ты это понимаешь. Вилард слишком беспечен. Настоящий сын своего отца, — старик сжал губы.
Мелисса вздохнула. Колдун недолюбливает брата. И она не станет с ним это обсуждать.
— Расскажи
Грустная улыбка словно осветила его лицо.
— Она была красивая и очень смелая. Ее ничто не могло сломить. Я никогда не встречал таких женщин ни до, ни после. И ты такая же. Ты ведь не отступишь! Мел, мне за тебя страшно.
— Не отступлю, ты прав. Поэтому найди его для меня.
Старик собрал карты, перемешал и, глядя Мелиссе в глаза, вытащил одну.
— Боюсь, он сам тебя найдет.
Лис приглушила свет. Забралась под одеяло почти что с головой. Немного подумала — и выключила свет вовсе. Полежала несколько минут в кромешной тьме, потом выбралась из-под одеяла и снова зажгла светильник.
Она уже жалела обо всем, что наговорила вчерашним вечером. Романтика, сияющий огнями город, близость этих черных глаз — и вот уже она как последняя идиотка решает пожертвовать собой ради чьей-то чужой великой цели. Или — и того хуже — чтобы посторонние девицы не трогали своими руками не менее постороннего мага.
Утром эта мысль уже не казалась ей такой удачной.
В конце концов, зачем ей кого-то спасать? Вилард мог не становиться зодчим, зная, какую за это придется платить цену. А все эти его девушки сами выбрали такую профессию — опасную. Потеря энергии — это еще не худшее, что может ждать на этом пути. И при чем тут она, Лис? Зачем ей вмешиваться в чужие дела?
Она и так согласилась участвовать в каком-то жутком ритуале. Но в этом был хоть какой-то смысл, если иметь в виду, что какие-то темные личности мечтают заполучить ее со всеми потрохами… А теперь еще и "подкармливать" мага собой… Это было уже совсем лишним!
Только вот днем к ней в покои заглянул Вилард и, почему-то избегая смотреть в глаза, сообщил, что вечером он явится.
С тех пор она и не находила себе места, то замирая от какого-то сладкого предвкушения, то ругая себя на чем свет стоит.
Кстати, о свете. Лис опять погасила лампу.
Дверь приоткрылась. Силуэт в ппроеме — и сердце начинает колотиться как сумасшедшее. Он здесь. Закрывает дверь — и спальня снова погружается в темноту.
— Ты ведь не спишь?
— Нет, — голос не слушался.
Лучше бы она оставила немного света. Хотя бы могла увидеть, где сейчас Вилард и что он делает! Впрочем, это не понадобилось. Он бесшумно и быстро пересек комнату — и вот уже рядом с нею под одеялом горячее обнаженное тело.
Нужно покончить со всем этим как можно скорее. Выполнить обещание. И он уйдет. Лис быстро пробежалась пальцами
Рукой — вверх-вниз, и еще раз… Ничего сложного!
— Стой! — Вилард накрыл ее руку своей и зашептал на ухо: — ты что это задумала?
— Хочу, чтобы ты… чтобы тебе… — когда-нибудь она обязательно научится называть такие вещи своими именами. Когда-нибудь потом.
— Боюсь, так ничего не выйдет, — даже в темноте она чувствовала, как он улыбается. — Чтобы всё получилось, нужно как раз наоборот — чтобы ты и чтобы тебе.
Она поняла. Боже, на что она согласилась? Хорошо, что в темноте не видно, как она краснеет.
Она не успела ничего ответить — ее губы оказались в плену горячего рта, а тело — в не менее горячих объятиях.
Его руки, казалось, были везде — они нежно сжимали грудь, оглаживали бедра, ласкали ягодицы… Вот его пальцы нащупывают набухший бугорок клитора — и Лис загорается, плавится, стонет, не разрывая поцелуя…
Она уже позволяла и куда более смелые ласки — Арту в той, прошлой жизни, да что там — даже им обоим, тут, на этой самой кровати… Но тогда она была одержима рвущейся изнутри силой. А теперь — нет. Теперь всё, что она чувствует, — ее собственное. Это у нее захватывает дух от его прикосновений.
Вилард оторвался от ее губ и переключился на шею, явно намереваясь покрыть поцелуями ее тело, чтобы в конце концов оказаться там — где сейчас всё горело и пульсировало.
Нет. Она не готова. Не в этот раз.
Лис снова нашла его губы губами — и задохнулась от этого поцелуя, а рукой сильнее прижала его пальцы к жаркому лону.
Сегодня — только так.
Он понял.
Это было долго, почти невыносимо долго. Она не раз ласкала себя сама — и всегда добиралась до пика ощущений быстро. Но сейчас это горячее тело рядом, эти пьянящие губы разжигали в низу живота такой огонь, который было не погасить несколькими точными движениями. Мучительно сладко… Скорее же! Ну!
Она до боли впивалась в губы Виларда, подавалась бедрами вперед и уже не стесняясь стонала — нетерпеливо, требовательно. Её тело словно умоляло о желанной разрядке.
И наконец ее накрыло — так остро, как никогда раньше. Хриплый крик удовольствия вырвался откуда-то из груди. За ним последовал еще один, и еще. Сладостные спазмы тоже продолжались так долго, как никогда раньше. Ничего из того, что случилось сейчас, не было никогда раньше.
Лис вздрогнула. Нежные движения пальцев теперь доставляли слишком сильные ощущения, почти что боль. Она изо всех сил стиснула руку Виларда ногами, чтобы остановить — она не выдержит больше и — только после этого выпустила из его объятий, оторвалась от его губ и без сил рухнула на ставшие влажными простыни.