Поцелуй зимы
Шрифт:
— Не поделишься этим своим личным, а Размунд? — Лансер не удержался, чтобы не подтрунить над стариком. Все же он был ему почти вторым отцом — научил обращаться с мечом, верховой езде, рыцарскому кодексу. Научил всему самому важному! И всегда был рядом. Чего не мог позволить себе король.
— Ваше Высочество, мы с вами не девицы у веретена, чтобы делиться личным! — Размунд всегда находил, что ответить.
Кроме того случая с Катриной… Когда она наорала на вассала при их первой встрече, тот как будто язык проглотил. Лансер никогда не
— Вы нашли какие-либо следы? — осведомился Размунд сухо.
— Нет, — мотнул головой Дузмар.
— Пока не нашли, — поправил толстяка принц.
— Вы все еще не допускаете мысли, что никто вовсе не пропадал? — Размунд опять завел свою шарманку.
Лансер раздраженно закатил глаза.
— Вы должны помнить о тех предателях… — Размунд хотел уж в очередной раз напомнить о покушениях на короля, как принц его перебил:
— Это было десять лет назад, Размунд!
— И это может повториться снова. В любой момент. Вы не должны доверять первым встречным, Ваше Высочество.
— Леди Догейн не первая встречная! — рыкнул принц. Он уважал Размунда. Любил его, как родного, хотя между ними не было кровной связи. Но когда вассал говорил о Катрине таким тоном… Все внутри закипало от ярости.
— Даже если так. Даже вассалам доверять нельзя.
— То есть… Тебе я тоже не должен доверять, Размунд? — парировал Лансер.
Размунд замолк на минуту, потом, наклонив голову, согласился:
— Да. Вы не обязаны мне доверять. Я могу лишь надеяться, что заслуживаю ваше доверие. За столько лет верной службы.
— Только не надо давить на жалость! Сам говоришь, что ты не девица у веретена! — замялся Лансер, поняв, что мог легко оскорбить преданного подданного и дорогого друга. К счастью, Размунд стерпел его слова. Всегда терпел. Когда принц был мальчишкой, Размунду позволено было давать ему оплеухи за дерзость — по особому указу короля. Такой чести никто больше не удостоился, хотя каждый вассал мечтал — маленький и озорной Лансер был той еще занозой в заднице. Но Размунд ни разу не воспользовался этой привилегией. И никогда не обижался на дерзости и глупости принца. Странным образом его терпение пробуждало в Лансере совесть, и он сам осознавал, что сделал не так, и быстро исправлял ошибки.
Повалил легкий снежок. Стало холоднее, и принц невольно поежился. Они уже давно кружили по лесу, гарнизонные ворчали, пока еще шепотом.
Надежда найти следы таяла с каждой минутой, но Лансер не мог позволить себе вернуться к Катрине без хороших вестей.
— Ведь столько девушек к вам приезжало, Ваше Высочество, — заговорил вновь Размунд, — и ни одна из них не вынуждала вас бродить по холодному лесу!
— Она меня не вынуждала! Я сам решил.
— Конечно-конечно! — вассал воскликнул с сарказмом, — это всецело ваше решение! Но потом как-нибудь поинтересуйтесь у лорда Дузмара, как женщины совершенно не влияют на решения мужчин! Этот человек
Дузмар не сдержался и громко усмехнулся.
Однако не успел Размунд отпраздновать приобретение союзника, как толстяк вдруг встал на сторону принца:
— Женщины управляют нами, бесспорно. Но что в этом плохого? Так и должно быть! — Размунд глянул на него недовольно, но Дузмар не думал останавливаться, — Ваше Высочество, если эта девушка заставляет вас совершать поступки, достойные мужчины — за эту девушку нужно держаться. И не смотри на меня так, Размунд! Когда принц станет королем, ты также будешь носиться за ним? Я диву даюсь, почему ты до сих пор позволяешь ему самостоятельно подтирать задницу!
Лансер захохотал во весь голос, гарнизонные отвернулись, пряча усмешки. Размунд гневно побагровел.
Вдруг откуда ни возьмись налетел мощный порывистый ветер. Его гул, словно вой огромного и злого волка, оглушил. Лошади взбесились, затопали ногами, забрыкались, заржали.
Лансер натянул узду, пытаясь успокоить своего скакуна, но тот истошно крутился вокруг своей оси — хотел броситься прочь из леса, но побоялся пойти наперекор воле всадника.
Стало резко холодно, все перед глазами застелило снегом, что завихрился разъяренной метелью.
Принц сощурился, пытаясь различить гарнизонных и вассалов, но сквозь буран с трудом виделся даже затылок его коня.
Впереди что-то сверкнуло, как молния. Снег странным образом огибал лошадиный силуэт.
Вокруг не видно было ни деревьев, ни солдат, ни тропы, но Лансер отчетливо различал этого высокого, стройного скакуна. Столь белого, что в глазах щипало, с длинной развивающейся на ветру гривой, горящими магическим светом глазами. Он гневно стучал копытом по земле, и почва в том месте заледенела.
Метель чуть сбавила напор, и принц разглядел всадника на странном коне.
В бело-синих блестящих доспехах. Лансер никогда раньше не видел такого металла, на мгновение ему даже почудилось, что это и вовсе лед… За спиной всадника развивался черный плащ. Без герба. Кем бы ни был этот незнакомец — он не подданный короля.
Более не мешкая, Лансер освободил меч из ножен. Сталь радостно звякнула и блеснула холодом.
— Кто ты? — выкрикнул принц. Голос с трудом пересилил вой ветра.
Всадник молчал. Лишь смотрел гневно и прямо на принца своими жуткими синими глазами.
— Что тебе нужно?! — рыкнул Лансер.
Раздался отрывистый стон, и под ноги лошади, на которой разъезжал принц, упало синее тело.
Один из гарнизонных. Его руки, лицо стали фиолетовыми, будто он провел на морозе не один день. Белый иней покрыл заледеневшую кожу, стеклянные глаза не выражали ничего. Бедняга был мертв.
Принц оскалился разъяренно. Он ударил коня по ногам, вынуждая двинуться на противника. Тот заупрямился сначала, но потом, грозно фыркнув, ринулся вперед.