Почему нам трудно поверить в Бога?
Шрифт:
Через спектральный анализ мы можем видеть, из чего состоят далекие звезды… И я предполагаю, что проблема, которую ставит Лем, — что будут открыты мыслящие пауки или мухи — в научном смысле поставлена некорректно. Полагаю, что человек любой планеты должен быть гомологичен или аналогичен человеку Земли, подобно тому как элементы планет, звезд гомологичны элементам нашей Земли.
Значит, одни ли мы у Бога? Наверняка нет. Думаю, что, кроме видимого мира, существуют какие-то иные измерения, иные существа. Если даже мир животных и растений столь сложен иерархически — от гориллы до вируса такая лестница существ… Мы знаем, что есть опыты, оккультные и прочие, говорящие о каких-то иных планах. Там, вероятно, существует целое царство. И, в общем, мироздание сложнее, чем мы думаем. А насчет того, жалкая ли мы провинция? Для
Есть еще последний вариант. Может быть, Творец создал такую огромную Вселенную, чтобы населить ее людьми. Подобно тому как однажды жизнь зародилась в океане и заселяла всю нашу планету, так разум, однажды появившись на одной из планет Cолнечной системы, когда-нибудь должен будет захватить весь мир, одухотворить Вселенную, свернуть пространство, как пишет советский ученый Ю. Г. Антонов в книге «Размышления об эволюции материи» (М. 1976). Дух воцарится и ликвидирует материю.
Я не утверждаю, что так будет. Но это не исключенный вариант. Склонен думать, что здесь должна быть большая эволюция, и если говорить, что мы жалкая провинция, австралийские аборигены, то это не по отношению к Вселенной, а по отношению к будущему. К будущему, которое нам предсказано в Евангелии, когда мы будем наступать на змей и на скорпионов и пить яд, и он не будет нам вредить. Власть над материей. Вот примерно, что можно ответить на эту тему.
Может быть, если мы аборигены, то не по отношению к будущему или по отношению к миру, а по отношению к Богу? Мир создан не для людей, если думать о глубинах океана, Ново-Афонских пещерах, — значит, для Себя Он его создавал?
О. АЛЕКСАНДР: С научной точки зрения вопрос этот некорректен. Он не соответствует предмету. Мы часто не можем разобраться в элементарных вещах видимого мира. Если мы будем моделировать Божественное мышление, то… Но я могу вам сказать следующее: не исключено, что все многообразие видимой Вселенной с огромными вакуумами, где человеку пока нет места, было необходимо в общем замысле эволюции, чтобы из всей этой мешанины наконец вылупился человек. Может быть, потребовалась печка целой Вселенной, чтобы выплавить одно человечество. С точки зрения научной это вполне корректное предположение. Статистически. Не исключено, что нужна была вся эта необъятная лаборатория, чтобы родился человек.
Это такая телеологическая точка зрения…
О. АЛЕКСАНДР: Да. Это просто гипотеза, и вполне приемлемая, которая объясняет пустоту Вселенной и прочее. Вот вам модель. Допустим, надо получить какой-то химический фермент, какое-то вещество, и оно настолько сложно, что для этого надо громоздить целую систему аппаратов. Громоздят, громоздят, потом гора рождает мышь — но эта мышь золотая. И если вся Вселенная тужилась и пыжилась — и родила человека, то это все-таки человек.
В то, что Вы говорите, входит понятие о цели эволюции? Об эволюции целенаправленной. Об эволюции, которая невозможна без поставленной цели.
О. АЛЕКСАНДР: Да.
Вы знакомы с работами Любищева по этим вопросам?
О. АЛЕКСАНДР: Да. Не со всеми, но, в общем, знаком с его точкой зрения.
И как Вы относитесь к ней?
О. АЛЕКСАНДР: Мне это нравится, хотя я и не исключаю, что эволюцию можно рассматривать и под классически дарвинистским углом зрения… Дело в том, что Дарвин не убрал телеологию, он просто вскрыл механизм развития, но сам принцип глобальный… Любищев его подсекает на конкретном материале, в самой гуще этого процесса, а на самом деле надо смотреть вообще. Зачем миру развиваться? Кто его тянет за уши? Чего ради развиваться живым организмам? Ради
Кто же и зачем тянул этот мир, чтобы он усложнялся и шел дальше, пока не вылупится человек? Так что тайна эволюции вся телеологична. Об этом еще до Любищева очень много писал академик Берг. Сейчас его переиздали… Он называл свою теорию «номогенез» — развитие по закону [14] . Называли это «холизм», «финализм» — движение к целому. Такое впечатление возникает у всех биологов, кто серьезно размышляет над философскими проблемами естествознания.
Я как-то Ю. А. Шрейдеру задал вопрос о Любищеве: как соотносятся занятия биологией и вера, религиозность. Он подумал и сказал, что биологи-физиологи и эволюционисты дарвинского типа чаще бывают атеистами, но этологи и эволюционисты недарвинского толка, скорее всего, верующие.
14
Согласно теории номогенеза, эволюция осуществляется не в результате естественного отбора, а на основе неких внутренних закономерностей, присущих живым организмам. Эти закономерности целенаправленно ведут к усложнению в живой природе.
О. АЛЕКСАНДР: В общем, он, конечно, прав, так и получается. Хотя этот вопрос надо изучить более внимательно. Перед эволюционистами и этологами встают большие философские проблемы. А физиолог, он ведь в значительной степени описатель, экспериментатор. Он не верит ничему, чего нельзя воспроизвести. А как воспроизведешь эволюцию? Тут уж невольно приходится шевелить мозгами.
А как, по-вашему, в принципе существуют профессии, которые более способствуют возникновению религиозности, и менее?
О. АЛЕКСАНДР: Я никогда не задумывался об этом, но среди моих прихожан много математиков и физиков.
Математиков-то понятно, а физиков?
О. АЛЕКСАНДР: Много физиков. Почему — не знаю. Может быть, потому, что все-таки физики сталкиваются с какими-то гранями реальности, уже выходящими за рамки науки. Но я не думаю, что это жестко определялось. Надо это проверить, статистически изучить… Но, в общем, мы видим людей религиозно мыслящих среди самых разных профессий, так что, по-видимому, абсолютного значения это не имеет. Я думаю, что от генетиков до уголовников, воров — они тоже часто и верующие, и суеверные — большая градация всяческих вариантов. Пожалуй, всегда наиболее материалистично были настроены медики и физиологи: Фохт, Сеченов, Бехтерев.
У них и так все получалось.
О. АЛЕКСАНДР: Что ж поделать. Это была традиция, довольно известная, у таких врачей, которые разрезали, а души там не находили…
Еще один вопрос — насчет практической стороны всего этого дела… Все, что я слышал, это скорее область духовных сфер, философствование, видение и прочее, а жизнь состоит из практических истин, зачастую малоинтересных, невысокого порядка. И каждый раз, когда от этих воспарений возвращаешься к практической стороне жизни, то видишь, что нитей-то связующих, как правило, и нет и что, берясь за какой-нибудь практический вопрос, я нахожусь все на том же нуле.
И создается впечатление, что это такая область некоего духовного прибежища, в которой хорошо побывать, передохнуть, а потом снова — в эту грязь, в эту кашу, бултыхаться в ней без каких- либо новых навыков, без какого-либо хоть минимального плюса.
Зачастую кажется, что вся церковная жизнь, как, впрочем, и духовная, оборачивается сугубо этой стороной, и мне как ищущему практических зацепок, реальной почвы делается поэтому как-то отчаянно пусто…