Почему нет?
Шрифт:
– Смейся-смейся. Я заслужила, – бубнит она, вынимая контейнеры и бутылки. – Но мне правда казалось, что ты… ну-у-у…
– Дружеский флирт еще никому не вредил, – оправдываюсь я мелким враньем, потому что сам не уверен, насколько он был дружеским.
– И то верно, – с легкостью соглашается она.
Итак, попытка номер двадцать пять – завести непринужденную личную беседу.
– У тебя, кстати, классно получается, – говорю я. – Зря ты на себя наговариваешь.
– Пять лет в мужском коллективе. Тут хочешь не хочешь смиришься и научишься,
– Твоя правда. В этом деле либо ты, либо тебя.
Яся впивается в меня неодобрительным взглядом, а я улыбаюсь:
– Что? Это же просто выражение такое.
– Да-да… коне-е-ечно… – шуточно ворчит она, и я улыбаюсь шире.
Накрываем вместе импровизированный стол посередине скамейки и усаживаемся друг напротив друга, привалившись плечами к деревянной спинке. Небо совсем чернеет, фонари далеко, но глаза быстро привыкают к полумраку. Открываю пиво, передаю одну бутылку Ясмине, и она наклоняет горлышко ко мне, чтобы чокнуться:
– Ну, за тебя. Ты сегодня мой герой. – И снова эти снисходительные нотки, что впиваются лезвиями в мои шею и грудь.
– Может, лучше за нас? – выдвигаю свой вариант, потому что он нравится мне куда больше. – За начало… м-м-м… дружбы?
– Звучит неплохо.
– Тогда… за нас.
– За дружбу, – демонстративно исправляет Яся, выгнув брови. И это не оборона, она просто шутит. Ну наконец-то! Можно хоть немного выдохнуть.
– Да. За нее.
Звенит стекло, во тьме мелькает широкая и расслабленная улыбка Ясмины. Кто бы мог подумать, что сблизиться с девушкой, которая тебе нравится, поможет липовая влюбленность в другую? Или не липовая. Или не совсем влюбленность. А может, даже и не в другую. Не хочу сейчас в этом разбираться, хочу узнать ту, которая с трудом, но все же меня подпустила.
Шашлык заходит на ура, а разговор, укрытый вечерней мглой, с каждой минутой становится все легче и веселее. Яся рассказывает об учебе в медицинском колледже, первых месяцах работы в тату-салоне и мелких неурядицах с клиентами. Я же делюсь собственными историями об универе, друзьях, сеансах тату. Минуты бегут незаметно, воздух становится прохладнее. Убираю пустые контейнеры в пакет, чтобы на объедки не сбежались дикие звери, и прячу его под скамейку, а Яся укрывает ноги пледом, чем здорово уменьшает рассеянность моего внимания. И все хорошо, контакт пойман, но мы до сих пор плаваем на поверхности. Что же там, в глубине этих черных глаз? Я уже готов к погружению, но приходится сдерживаться. Она не готова. Пока нет.
Вскрываю пачку орешков и открываю нам по еще одной бутылке пива. Ясмина коротко улыбается, принимая свою, и произносит:
– Спасибо.
– Могу принести чего покрепче, если хочешь.
– Нет. Завтра за руль.
– Я могу повести.
– Не настолько мы еще друзья.
– Ладно, – усмехаюсь я и подношу горлышко к губам, а вот Ясмина не торопится.
Ее взгляд в очередной раз падает на телефон, что лежит на колене, и она касается экрана кончиком пальца. Загорается дисплей, подсвечивая напряженные черты ее
– Просто время смотрю, – объясняет она.
– Я ничего не говорил.
– Но подумал.
– Не знал, что ты читаешь мысли.
Она еле слышно хмыкает и отпивает пива, я тоже делаю пару глотков. Из зарослей камыша доносится приглушенное урчание лягушек, вдалеке играет какая-то слюнявая песня. Неловкости больше нет, но и откровения еще не подкрались, а ведь местечко для разговора по душам что надо. Может, ей просто нужен другой собеседник? Обидно, но справедливо.
– Если ты хочешь кому-то позвонить, я…
– Нет, – перебивает она.
Отпиваю еще пива, перебирая в голове безопасные вопросы и темы для разговора, потому что оставлять ее одну мне совсем не хочется. Да она этого и не просит.
– У моего пока еще мужа, – вдруг заговаривает Ясмина, – появилась невеста. Беременная невеста, если точнее.
Застываю на пару мгновений, ошарашенный признанием. Я много чего ожидал услышать, но это как-то слишком. Невеста? Они ведь, насколько я понял, с Ясминой еще даже не развелись.
– Сегодня они идут к нашим друзьям на ужин. Наверное, уже пришли, – глухо добавляет она и снова проверяет время на мобильном.
Свет экрана проясняет напряженную линию челюсти, глаза скрыты в тени, но я замечаю болезненный блеск.
– Да когда же это закончится? – причитает она, рывками стирая слезы с ресниц. – Я ведь уже свое отстрадала. Какого черта все еще так больно?
– Если что, жилетка рядом, – напоминаю я.
Яся комично морщится и улыбается мне через силу.
– Хочешь, я снова тебя обниму?
– Пока не нужно, – всхлипывает она, вытирая нос тыльной стороной ладони. – Я даже не… я и не думала, что меня это так размажет.
– Такое кого угодно размазало бы. Ты еще молодец.
– Нет. Мы ведь… мы… – Каждое слово дается ей с большим трудом, будто где-то вшит ограничитель.
– Ясь, ты не обязана рассказывать мне.
– Но я хочу. Хочу хоть с кем-то об этом поговорить.
– А раньше?..
– Только с ним. Но, как ты сам понимаешь, этот собеседник больше для меня недоступен.
Ясмина смотрит на меня с таким сожалением, будто вот-вот извинится и попросит обо всем забыть. Придвигаюсь чуть ближе, снимаю с ее колена телефон и убираю его в сторону экраном вниз. Кладу ладонь на ее колено поверх пледа и легонько сжимаю, давая понять, что собеседник у нее есть.
– Ты можешь высказаться, Ясь. Можешь говорить все, что тебе хочется. За пределы этой скамейки ничего не просочится. Обещаю. На крови поклясться?
– Я его ненавижу. – Ее голос ломается, становится тонким и детским. Она морщится и опускает ресницы, качая головой. – И это ужасно, ведь по сути он ни в чем не виноват. Точнее, виноват, но не только он. А еще точнее, я уже не имею на это права.
– Сомнительно. Ты сейчас плачешь из-за него, он тебя обидел, а это значит…
– Яр, – снисходительно перебивает она, – не хочу тебя расстраивать, но… ты в курсе, сколько девушек плакали из-за тебя?