Почему у Грузии получилось
Шрифт:
Очевидность права на человеческую свободу в современных развитых обществах больше не надо отстаивать и доказывать. Некое «коллективное» не может быть наделено полномочиями распоряжаться жизнью отдельного человека. Так почему же свобода бизнеса, экономики не воспринимается как логичное и неотъемлемое продолжение свободы человека? Почему «коллективное» должно решать, что для меня лучше, когда лично я устраиваюсь на работу, обмениваюсь продукцией или заключаю партнерские соглашения?
Свобода – это единственный путь развития общества, тем более для маленькой страны, «зажатой» между Россией и Турцией. Можно как угодно относиться к тем или иным представителям грузинской власти, но оставить без внимания успехи Грузии в достижении свободы по меньшей мере неумно.
Что же необходимо для создания либеральной экономики? «Когда пятнадцать лет назад меня впервые спросили об этом, – говорил на открытии международной
166
Граник И. Милтон Фридман поставил задачу Владимиру Путину // Коммерсантъ. 2004. 9 апреля. № 64 (2903) (www.kommersant.ru/Doc/465163).
Через полтора месяца после этой весьма представительной конференции, где собрались успешные реформаторы со всех частей света, одному из ее участников представилась уникальная возможность начать реформы в Грузии и проверить на практике это утверждение.
Реформа антимонопольной службы
Одним из первых серьезных шагов Кахи Бендукидзе на посту министра экономики летом 2004 года стало упразднение антимонопольной службы.
Новая экономическая политика страны, направленная на создание всех свойственных свободной экономике условий для бизнеса, символично началась с ликвидации того ограничителя, который в большинстве современных государств, увы, даже и не признается таковым. Хотя есть страны, где вообще нет законодательно закрепленных правил государственной борьбы с монополиями, отмена традиционного антимонопольного законодательства и одновременный пересмотр функций государства в сфере защиты свободной конкуренции, произошедшие в Грузии, пожалуй, можно считать уникальным явлением.
Уже в октябре 1992 года, когда рыночные отношения в Грузии только начали формироваться, вышло постановление о предотвращении монопольной деятельности и развитии конкуренции, а в июне 1996 года грузинский парламент принял закон «О монополистической деятельности и конкуренции». Согласно этому документу, государственная антимонопольная служба выявляла ситуации, требующие ее вмешательства, выдавала разрешения на слияние и поглощение компаний, а также обладала правом регулировать деятельность любой организации в сфере ценообразования, рекламы, маркетинговой политики и прочей деловой активности.
В то время государство находило время и возможность заниматься правилами ветеринарного обслуживания, предоставления телеграфных услуг или продажи овощей. Например, законом «О продаже пищевых продуктов» от 19 декабря 1996 года устанавливались правила реализации хлеба и хлебобулочных изделий, первый пункт которых гласил: «В торговых местах, где продается хлеб и хлебобулочные изделия, в течение рабочего времени должны быть хлеб и хлебобулочные изделия». Также отмечалось, что в этих же магазинах «можно продавать чай, сахар, кофе, какао, муку, макароны, детское питание».
Советник министра экономики в 2004 году Эмзар Джгереная, возглавивший службу в момент реформы, задался целью собрать все такие нормативные акты, напрямую регулирующие повседневную деятельность. Таковых насчитали 670, и большинство из них касалось мелкого бизнеса. Естественно, сотрудники антимонопольной службы, на чьи плечи ложилась проверка компаний на соответствие законам, придя в любой магазин или кафе, с легкостью обнаруживали нарушение, которое, как правило, грозило владельцу лишь выплатой «дани». Впрочем, у антимонопольной службы были и своеобразные преимущества: благодаря высокой коррумпированности она не очень-то мешала бизнесу, разве что несколько повышала издержки производства.
Еще одним бременем для бизнеса было то, что компании, чья доля на рынке превышала 35 процентов, обязательно должны были согласовывать свои цены с антимонопольной службой. Конечно же, предприниматели искали лазейки для обхода законодательства, например фиктивно разделяя компанию на несколько дочерних, фактически управляемых одним и тем же владельцем.
В задачи антимонопольной службы входила также профилактика несправедливой конкуренции, которой считалось, в частности, «распространение информации о товаре любым способом коммуникации, когда информация дает неверное представление
167
Из закона «О монополистической деятельности и конкуренции» от 25 июня 1996 года.
168
Закон «О рекламе» принят 24 декабря 1999 года.
Когда я обнаружил эту чудовищную структуру министерства, начал разбираться отдельно с каждым агентством, службой, инспекцией. Спрашиваю у заместителя начальника инспекции по ценам, чем они занимаются. Он объясняет как-то невнятно. Тогда интересуюсь, сколько у них человек работает. Двадцать пять, говорит. Приведите их всех, прошу, ко мне. Сегодня же четверг, отвечает, никого нет, – все по деревням разъехались.
Собственно, то, что в инспекции по ценам на рабочем месте можно было застать только замначальника и бухгалтера, а в антимонопольной службе из шести десятков присутствовало не более пятнадцати человек, само по себе служило красноречивым доказательством ненужности этих институтов. И в августе 2004 года антимонопольная служба и инспекция цен были упразднены, а вместо них спустя чуть больше года было создано Агентство по свободной торговле и конкуренции [169] , где работают шесть человек [170] .
169
Агентство по свободной торговле и конкуренции было создано 9 октября 2005 года на основе закона «О свободной торговле и конкуренции» от 03.06.2005 и указа министра экономики №1-1/948 от 23.08.2005.
170
При этом бюджет органа остался фактически прежним (87,4 тысячи долларов в 2007 году, 98 тысяч – в 2008-м, 91 тысяча долларов – в 2009 году), что позволило существенно повысить до того официально мизерные заработные платы: средняя зарплата в 2006 году составила 269 долларов, в 2007-м – 452, в 2008-м – 744, в 2009-м – 731 доллар (см. сайт Агентства по свободной торговле и конкуренции: competition.ge).
Вато Лежава рассуждает:
Если исходить из того, что возможно некое равновесное состояние (эквилибриум), значит, люди могут написать формулу, позволяющую достичь этого состояния. А если считать, что этого эквилибриума нет, то тогда бессмысленно искать таких умных людей, которые знают, сколько компаний на рынке должно действовать, и какой должен быть размер маржи, и кто должен разрешать одной компании приобретать другую.
Но изменилась не только структура. Главное, что у этого органа совершенно новый смысл: вместо службы, контролирующей бизнес, появилась комиссия, формулирующая рекомендации законодателям. Цель Агентства по свободной торговле и конкуренции – противодействие тем постановлениям, которые создают тепличные условия для отдельных субъектов бизнеса. А рычаги воздействия этого института – это исследование деятельности государственных структур и использование уголовного кодекса там, где обнаруживаются факты нечестной конкуренции.
Не только у нового агентства, но и у любого другого органа нет возможности ограничивать конкуренцию, влияя на слияние и поглощение и, как следствие, на укрупнение доли компании на рынке. Закон «О свободной торговле и конкуренции» создал условия для полной свободы торговли при свободном ценообразовании. Если рыночные цены на какой-либо товар поднимаются или опускаются, правительство не вправе в это вмешиваться. Государство регулирует только тарифы – на электричество, газ, связь – соответствующими документами, такими как законы «Об электричестве и природном газе» или «Об электронных коммуникациях».