Почему Всегда Я? Part II
Шрифт:
— Эти «обыкновенные наемники», Тортруа, — обратился майор Холидэй к лысому, — Уничтожили два полных взвода. Чему я лично был свидетелем.
— Какие-то грязные проходимцы положили несколько неопытных новобранцев. К чему такой драматизм майор? — брюнетка мерзостно улыбнулась.
— Боюсь, что это были не новобранцы, Роудс. В составе ударной группы находились опытные ветераны Жнецов, бойцы из «Арийского Братства», вольные наемники из Джекстауна и местные — сочувствовавшие нашим… кхм… взглядам.
— Это… это та операция, по устранению глав мятежников в Луизиане? — непонимающе подался вперед
Кудроу многозначительно взглянул на Пэта. Патрик повел челюстью, будто она у него занемела:
— Именно. И могу вам сообщить, что… операция… прошла весьма успешно.
— Почему вы в таком случае, так настаиваете на прекращении действий на юге? — подозрительно прищурилась первый лейтенант Роудс, — Вы сами подтверждаете, что главы сопротивления уничтожены…
— Возможно, майор просто ошибся? — злорадно буркнул толстый полковник Коулмэн, — Между прочим, если это была ошибка — то возникают, определенные вопросы к господину Грумену…
С видом взрослого подловившего мальчишку на краже конфет, полковник исподлобья, улыбаясь поглядывал на мужчину сидевшего справа от генерал-майора, и ни коем образом не учувствовавший в совещании. Обтянутый кожей череп, отвел глубоко сидящие в глазницах безжизненные очи от книги и взглянул на Сета Коулмэна. От леденящего и молчаливого взора его — пухлый полковник сильно вжался в кресло и приобрел такое выражение лица, будто резко схлопотал несварение желудка. Патрик Холидэй спрятал улыбку поджав губы — подумав в тот момент, как бы дежурному не пришлось отмывать пол и кресло, под полковником.
Грумена должно быть ненавидели все без исключения. Хладнокровный убийца и безжалостный охотник — на счету которого, были самые огромные цифры по «отловленным» и «уничтоженным» целям. Всегда тих. Молчалив. Скрытен. К тому же, один из самых проверенных людей Йозефа — отправляемый на «особо секретные» задания, по всей пустоши…
— В таком случае, — Кудроу пропустил мимо ушей замечание полковника, обращаясь к Тортруа, — Можете привести приказ в исполнение. Они нам более не пригодятся.
— Без изменений? — сухо спросил лысый.
— Да. Завтра. На утреннем построении. Наши солдаты должны видеть, что бывает с теми, кто идет против Жнецов.
Лысый медленно кивнул.
Еще один ублюдок из близкого окружения Йозефа Кудроу. Пэт прикрыл глаза. Неужели генерал не видит, что творит? Личный палач и мучитель, господи боже… Тортруа наверняка уже приготовил виселицу. И пусть по его жесткому лицу и хладному взгляду не возможно ничего увидеть, Патрик был уверен в том что «палач» радуется казни — выставляемой на всеобщее обозрение…
†††††††
— Слышал? — коротко стриженный, светловолосый солдат — растерянно посмотрел на приятеля.
— Еще на пять… — крупный, мускулистый мужчина, подвинул к центру стола пять сигарет, довольно улыбаясь.
— Брук!
— Ну чего?! Ты будешь повышать или пасуешь?
— Выстрел слышал?
— Успокойся, бога ради… Патрульные гнилого положили. — Брук опять глянул на карты и покивал сам себе, — Принимаешь?
— Как-то близко, тебе не кажется? — светловолосый старался поглядеть в маленькое окошко их дежурного поста, вытягивая шею.
— Робби, не
— Да говорю же тебе! Рядом с нами! Нужно проверить! — не унимался Роб.
— Давай! Вперед! Доми еще разбуди! Он тебе быстро задницу надерет! — раздраженно отозвался Брук.
Дверь в пункт охраны, одного из участков города — мощным рывком вылетела с петель и с грохотом шмякнулась о пол. Пара солдат, сидящие за столом посреди миниатюрной казармы — подскочили на ноги. Входной проем был пуст и через открывшийся проход тянуло ночной прохладой. Мужчины непонимающе переглянулись. И тут — внутрь помещения неожиданно влетел какой-то округлый крупный предмет. Солдаты перегнулись через стол и увидели на полу отрезанную человеческую голову — мерно покачивающуюся из стороны в сторону — поплескивая остатками крови из артерий. Выражение ужаса застыло на мертвом лице, а в раскрытом рту — покоилась граната.
Взрывом вынесло стекла. Стоящих у стола порвало осколками. Еще трое, спавших на кушетках и не успевшие подняться — постанывали от мучительных болей. Человек в черном спокойно прошел внутрь и расстрелял раненных — опустошив магазин автомата…
†††††††
…Далее все совещание сводилось к обыденным делам. Пэт так и не понял, для чего собирали всех, в таком срочном порядке. Такие собрания, все больше переставали походить на серьезные совещания… Но когда Йозеф приказал остаться ему и Генри, отпустив остальных — догадался сразу. «Череп» остался тоже — даже не пошевелившись, когда генерал-майор изрек из себя: «Свободны!»
— Пэт! Мать твою! Что на тебя нашло?! — выпалил Кудроу, едва дверь прикрылась за последним вышедшим из залы офицером.
— Йозеф… — подполковник Виссон устало сел на кресло, рядом с Груменом. Сам «Череп» забросил ноги на стол, явно только этого и ожидая. — …Мы потеряли до хрена людей…
†††††††
…Две патрульные машины мчатся на звук выстрелов и взрыва. Полутьму позднего вечера разрывают лучи фар, а сидящие в машинах нетерпеливо ерзают на сиденьях — подкалывая друг дружку в самой идиотской и похабной форме. Два автомобиля останавливаются с заносом, в нескольких метрах от помещения для патрульных, с пустующим сейчас входом и погруженным в холодный мрак. Торопливо повыскакивав из машин, шесть вооруженных людей — образовали полукольцо и уткнулись стволами с фонариками, в темнеющие маленькие окна «недо-казармы». Одного из группы прибывших, мощно и резко вывернуло — едва взгляд его наткнулся на обезглавленное, поистине кровавым образом, тело. Старший в группе отдает приказ проверить внутри…
†††††††
— Я прекрасно знаю скольких мы потеряли! — негодовал генерал, — Но тебе это не дает никакого права выдавать секретные данные! Эта шалава Роудс давно под тебя копает! И меня!
— Может, тогда стоило убрать ее? Раз она проблемы создает? — Патрик сел прямо на стол и вытащил сигареты, — Теперь-то, по твою душу никто не придет. Чего мелочится? Вон. Приказ дай своей гончей. — он указал головой на читающего Грумена, — Он быстро ее освежует… — с отвращением в голосе произнес Холидэй.