Почему я люблю РоссиюВоспоминания монсеньора Бернардо Антонини
Шрифт:
Сахалин. Незадолго до приезда на Сахалин о. Бернардо попал в аварию и все еще не очень хорошо себя чувствовал, но, хоть нам приходилось ездить по бездорожью, соглашался вынести все, лишь бы все заготовленные Пасхальные дары нашли адресата. Дон Бернардо Навестил 700 инвалидов. Пожав каждому руку, он читал «Аве Мария», а то и краткий Катехизис. То же произошло в спецшколе для молодых правонарушителей. Юные скептики обнимали пожилого ошеломленного человека (дон Бернардо впервые оказался в таком месте и волновался, как у нас все пройдет), и приглашали от души: «Приезжайте еще»!
Японка. Нас сопровождала японка Накако. Приехав, она жаловалась, что не смогла купить
Японцы, как и дон Бернардо, трудоголики, поэтому неделя без дела казалась Накако кошмаром. Однако, встретив дона Бернардо, она призналась, что времени на все было мало, а вернувшись домой, она прежде всего постарается побольше молиться, чтобы успеть больше сделать. Именно этому научил ее дон Бернардо.
«Мавр»… или кумир? Наша вера учит о недопустимости сотворения себе кумиров. У дона Бернардо же есть привычка сопоставлять себя с мавром, адски трудящимся и исчезающим, когда дело сделано. Рискну сказать, но Бернардо, будучи «юродивым Христа ради», сделал для России не меньше, чем те, кто к этому призван или на это поставлен. Не зря Иисус говорит с нами в притчах, а жизнь Бернардо — притча о Провидении Божием. Как создавалась семинария, колледж, газета или «Радио Мария» — виднее другим. Я постарался описать то, что делал дон Бернардо в самых отдаленных точках России и за ее пределами, не ведая и не проверяя, удалось ли сделать задуманное хорошо.
Я верю, что все это повторится и в Казахстане, и желаю дону Бернардо, чтобы и там он, радуя людей, вел их не к себе, а куда нужно. И еще одно. Мы знаем улыбку дона Бернардо. Все мы знаем его мягкие черты лица. И знаем тоже, что он умеет гневаться, когда встречаются ему «бандиты». Я лишь полагаю, что в жизни дона Бернардо есть и слезы, и его переезд в Казахстан, как бы мы ни думали про это, видимый знак для некоторых из нас, что человек, даже самый выносливый, устает. И пусть «побег дона Бернардо», его Казахстанская Альверна, станет для нас всех поводом спросить у своей совести, так ли мы себя вели. Смогли ли вовремя проявить должное внимание и любовь или просто «использовали человека» и бросили, как сломанную игрушку, когда он уже не нужен. Простите, если ошибаюсь.
Теперь, когда я слышу «Казахстан», время и мне завидовать и ревновать. В добрый путь, дон Бернардо. Ты — Миссионер!
О. Ярослав Вишневский, Сахалин
«Дон Бернардо» — это уже единое имя собственное, при звуке которого все сразу понимают, о ком идет речь. Разговаривая на днях с двумя монахинями, я упомянула имя о. Бернардо Антонини и почему-то не заметила привычной реакции. А когда тут же сказала «дон Бернардо», то сразу услышала в ответ: «А! Дон Бернардо! Ну, конечно же мы его знаем! Замечательный человек!» Может быть, и неверно с точки зрения русского языка употреблять итальянское обращение «дон» и более правильно было бы называть его отцом Бернардо, но мне кажется, что для дона Бернардо можно сделать исключение.
Когда я слышу это имя, то никаких ассоциаций, навеянных словами «Апостольский протонотарий» или «генеральный директор газеты», не возникает. Перед глазами встает образ чудесного, доброго человека, вызывающего улыбку восхищения, и слова: «О, дон Бернардо, это —…». А дальше и не знаешь, как точнее выразить «это» и в каких словах передать то мощное обаяние, которое излучает этот человек.
Мое знакомство с ним произошло во время первой встречи расширенного
Помнится, во время той встречи он назвал себя «бывшим итальянцем» и объяснил, что когда только приехал в Россию, то не умел ни стучать кулаком по столу бюрократа, ни идти напролом, если по-другому не получается, и что всему этому он научился со временем, оставив в стороне итальянскую галантность. Хотя, скажу честно, мне и тогда, и сейчас трудно представить дона Бернардо, стучащего кулаком по столу.
Меня восхищает в доне Бернардо также то, с какой скоростью и энергией он перемещается по миру. Помнится, рано утром он прилетел в Иркутск. После бессонной ночи в самолете, через час после прибытия дон Бернардо уже читал лекции священникам: до обеда — по-русски, после обеда — по-английски. А вечером — в самолет и обратно в Москву, за 5 тыс. км, потому что на завтра у него уже была запланирована там другая лекция, а еще через пару дней ему надо было лететь в Рим.
Очень и очень жаль, что дон Берна-до нас покидает. Помимо рациональных опасений, что это не пойдет газете на пользу, очень жаль просто по-человечески, что вряд ли мы теперь будем часто его видеть и иметь удовольствие общаться с ним. Будет очень обидно, если «бывший итальянец» дон Бернардо в разговоре со своими новыми учениками и коллегами вдруг назовет себя «бывшим русским».
Наталья Галеткина, Иркутск
О доне Бернардо я как неопресвитер могу сказать много теплых слов. Еще в годы учебы в семинарии я всегда видел в нем пример подлинного служения Христу и людям. Меня всегда поражало его апостольское рвение, его оптимизм и та радость, которую он передавал нам.
Для семинаристов он был не просто ректором, но любимым ректором. Я до сих пор вспоминаю переезд из Москвы в Санкт-Петербург, когда нашей семинарии вернули историческое здание. Сколько было трудностей и лишений, которые мы переживали, но нас вдохновляла поддержка о. Бернардо, его доброе слово, его смирение и христианская радость. Для меня это был пример подлинного отцовства. Это человек, который целиком отдал свою жизнь служению Господу и Церкви.
О. Евгений Перегудов, Владивосток
В течение моей учебы в семинарии я застал два года ректорства дона Бернардо. Если говорить о нем как о ректоре, можно однозначно сказать, что его сердце было открыто для каждого семинариста, он очень по-отцовски относился ко всем нам. Он — безусловный пример того, как, будучи наставником, необходимо вникать в нужды каждого, опекать и заботиться. Помню, когда возникали какие-то личные проблемы, всегда можно было смело обращаться к отцу Бернардо, который прикладывал все силы к их разрешению. Было такое ощущение, что он глубоко заинтересован в каждом из учащихся. В личностном плане я считаю отца Бернардо исключительно порядочным и интеллигентным. Он — человек слова, всегда исполняющий свои обещания. Как священник это, безусловно, человек молитвы, многое воспринимающий сердцем, которое всегда открыто для другого.