Почему я не люблю дождь
Шрифт:
Пять или шесть отчаянно заунывных голосов, принадлежащих непонятно кому выводили омерзительные рулады, словно соревнуясь между собой в мастерстве выхолаживания крови. И в этот миг хилависта вдруг почувствовал на себе тяжелый пристальный взгляд.
Мгновенно крутанувшись на месте, да так, что мелкая белесая пыль взметнулась из-под него маленьким пушистым облачком, хилависта уставился на Осси, которая прямо, в упор, и не мигая, смотрела на него.
– Фу, ты… Напугала! – Ташур шумно выдохнул и двинулся было к девушке, но вдруг резко затормозил и откатился в сторону. Что-то не так в ней было… Что-то не то… Будто некое абсолютное зло смотрело на него
– Эй! – Ташур поерзал на месте, а потом откатил еще на шаг подальше. – Ты как там? В порядке?
Осси ничего не ответила, продолжая неотрывно смотреть на хилависту, а в глазах продолжала плескаться тьма и… неузнавание.
– Осси? – Голос Ташура звучал все неувереннее, да и чувствовал себя он все неуютнее. – Ты, что – меня не узнаешь?
В ответ из горла девушки послышалось глухое рычание, ноздри ее раздулись как у зверя почуявшего легкую добычу, а глаза продолжали буравить несчастного хилависту, просто пригвоздив его к месту, и не давая ему шелохнуться.
Леди Кай оперлась на руку, пытаясь приподняться, но сил не хватило, и она откинулась на спину, продолжая глухо рычать. Пальцы ее с ожесточением скребли сухую землю оставляя в ней глубокие борозды, обломки ногтей и капли крови. Голова моталась из стороны в сторону, как в горячечном бреду, лицо покрылось липкой испариной, а тело затряслось, будто в предсмертной лихорадке.
А потом ее вдруг подбросило в воздух и выгнуло крутой дугой.
Хилависта подался назад, а девушка продолжала биться в воздухе, ничем там не удерживаемая, и изгибаясь во все стороны с такой невероятной силой, что даже сквозь по-прежнему непрекращающийся вой было слышно, как хрустят смыкаясь ее позвонки. Светлые волосы плескались во все стороны на радость подоспевшему ветру, глухое рычание прерывалось громкими стонами, а руки били по воздуху беспомощными крыльями.
Впрочем, взмахи их становились все более редкими и неуверенными, и, наконец, они замерли, широко раскинувшись в стороны. Парящая в арде над землей леди Кай взвыла от резкой, пронзившей все ее тело боли, и в тот же миг пальцы на ее руках стали стремительно удлиняться, изламываясь дополнительными суставами, и прорастая мощными хищно загнутыми когтями, которые, хоть и уступали в длине и остроте вурлочьим, но с мастером Абатемаро посоперничать могли запросто.
– Все хорошо… Все нормально… Это скоро пройдет… – как заговор шептал хилависта, но сам в это ни капельки не верил, а потому продолжал потихонечку шаг за шагом отступать. – Все пройдет… Все хорошо…
И тогда Осси закричала.
Крик этот вспорол все еще розоватый воздух и умчал вдаль – к самой границе некрополя. Туда, где бились о низкое небо алые всполохи, туда, где рождался выхолаживающий душу вой, и где вызревало то, чему нет и не должно быть места на земле. И столько ярости, боли и отупляющей жажды было намешано в этом крике, что мир Аулы содрогнулся, признав пришествие новой силы, а многоголосый вой захлебнулся на полуноте. Но длилось эта растерянность всего один лишь краткий миг бытия, а затем оборвавшийся было вой возобновился с новой силой.
Когда хилависта решился открыть глаза, Осси уже не болталась в воздухе, подобно призраку, а стояла, как и положено человеку на земле, с интересом озираясь по сторонам. Вот только человеком ее назвать не решился бы теперь даже самый отъявленный льстец.
Слияние впрыснутого Ходой яда с кровью леди Кай прошло как оно и должно было, и результат получился бы тоже вполне ожидаемый, не вмешайся в этот не самый простой
А раз никуда оно не делось, то и поучаствовало оно в слиянии двух эманаций в качестве третьей никем не приглашенной стороны. Поучаствовало и лепту свою внесло.
Причем, прямо скажем, – не малую.
И теперь леди Кай обрела не только силу и ловкость, одолженную ей Ходой, но и некоторые черты, присущие больше вампирам, а точнее, – их верным слугам улам, один из которых и одарил однажды леди Кай своим посмертным укусом.
– Осси, это ты? – Осторожно спросил хилависта, удостоверившись, что в падучей та больше биться не собирается, не рычит, да и других враждебных намерений пока не выказывает. – А так оно… должно быть?
– Я, – голос у новой Осси был совершенно другим. Тоже новым. Более низким и более хриплым, а оттого и слова звучали более весомо. – А насчет: должно-не должно – не знаю… Вроде, нет…
Она стояла и рассматривала свои руки, прислушивалась к своему телу и пыталась привыкнуть к новому облику. Как к новому платью. Примерить – примерила, осталось научиться его носить. Так, чтобы все естественно было, чтобы нигде не жало, не топорщилось и все даже самые мелкие детали работали на красоту и удобство.
Что касается удобства, то это еще предстояло выяснить, хотя кое-что из нового ее облика пришлось, учитывая обстоятельства, более, чем кстати. А вот красота…
Красота была неописуемая.
Во-первых, она стала выше ростом. Причем ощутимо. На голову, по меньшей мере, а то и больше.
Во-вторых, сложение ее из стройного и изящного стало вполне даже атлетическим – и в плечах пошире, и руки-ноги – помощнее.
Руки… Руки сильно удлинились, стали непропорционально большими, и теперь леди Кай могла легко и непринужденно, не наклоняясь, и не сгибаясь, почесать свою коленку, если бы такое желание вдруг у нее возникло. Пока, правда, не возникало, но все равно, – руки ее доставали до колен, и с точки зрения общепринятой эстетики это вряд ли можно было считать полезным приобретением. Зато, с точки зрения грядущей драки… Правда, опять же к этому следовало привыкать.
Пальцы леди Кай, как уже говорилось, изменились почти полностью – стали длиннее, толще и приобрели по дополнительному суставу, что, безусловно, добавило им лишнюю степень свободы, вот только не очень понятно – нужную ли… Раньше-то ведь как-то обходились…
Заканчивались эти дивные пальчики, которыми теперь, похоже, можно было без особого труда переломить средней толщины деревце, огромными, мощными и невероятно острыми когтями, которые настоятельно требовали маникюра. Во всяком случае, показаться с такими руками в приличном обществе было решительно невозможно, а вот одним легким и быстрым движением рассечь какую-нибудь жизненно важную артерию или просто кишки кому-нибудь выпустить – это запросто.