Почерк Леонардо
Шрифт:
Признаюсь вам, я иногда полистываю вашу продукцию, все эти дамские экзерсисы на криминальные темы. Не Достоевский. Да вы и сами знаете. Всё какие-то схемы, ситуации ходульные, однообразные. Скучно! Я с первой страницы знаю, куда преступник направится и где его накроют. Поверьте, жизнь – она и в этом гораздо богаче. А человек – сложнее. Иногда такое подвернется! Уже и дело вроде закрыл, работой завален по самые уши, а все думаешь, думаешь об этих людях.
Так вот, ходил я с этой мыслью в голове: а правда, ведь у меня все карты в руках, в смысле – подлинных случаев из собственной работы. А стиль в этом жанре – дело десятое. В конце концов, есть у вас там редактора, какие-нибудь литературные зубры, если что не так – подправят. Вообще-то у меня русский язык, я считаю, совсем
И как только я серьезно стал задумываться – в смысле, о книге, – у меня в памяти всплыло одно дело четырехлетней давности. Дело необычное.
Бесследно исчезла женщина, в своих кругах довольно известная, и полиция прислала запрос в Интерпол. Мы подключились. А началось все очень странно: в одно из отделений полиции в Монреале вбежала окровавленная особа: девица не девица, а какой-то… Буратино неясного возраста. Вбежала и рухнула на пол. Пока привели ее в чувство – видели бы вы это чучело в моче и блевотине, – пока раны обработали (странные раны, будто кто из нее мясо щипцами рвал), пока сделали все проверки и выявили уровень алкоголя и наркотика в крови у этой невменяемой особы… Короче, пока суд да дело, выяснилось вот что. Раны ей нанес любимый попугай, милая такая птичка. Но хозяйка его оказалась еще милее: заявила, что сейчас в своей квартире задушила подругу и та сидит там в кресле задушенная и «закоченевшая, как камень!». Ну, рыдает, рвет на себе волосы и по мере протрезвления становится совсем неконтактной. Когда, спрашивают, задушила? Только что! Откуда ж она окоченевшая? Ни черта не сходится.
Копы хватают забинтованную преступницу, едут к ней на квартиру. Так и есть: никакого трупа нет в помине, хотя бардак в квартире страшенный. Попугай летает, как ястреб, и лишь завидел эту невменяемую, опять налетел – полицейские с трудом ее отбили, с трудом запихнули его в клетку. Я бы его, честно говоря, пристрелил. Клюв, как у орла.
Короче, трупа нет как нет; кровь исключительно хозяйская. Даму надо лечить от алкоголизма. Всем привет, и до следующих праздников.
Однако тем же вечером компания туристов из Германии (они приехали на ежегодный фестиваль салюта – у нас тут с середины июня и до начала августа лупят ежедневно такие петарды с острова Сан-Элен, закачаешься!) – причем, русскоязычные туристы во главе со своим местным гидом, который и сообщил в полицию, – показали, что некая мотоциклистка у них на глазах вылетела с моста Картье и… улетела. Как, то есть, улетела? А вот так, улетела. По небу. На мотоцикле?! Так точно, на мотоцикле. И по всем сравнительным показаниям эта мотоциклетная валькирия весьма напоминает наш сбежавший ранее труп. Нравится Вам такая завязка, дорогой Аркадий Викторович, дядя Аркаша – если Вы позволите – все же родной дядя родной жены…
Со всеми этими данными я приступил к расследованию. Не стану долго морочить Вам голову, да и поздно уже, а мне завтра отвозить младшую в лагерь скаутов. Водолазы ничего не нашли. Просто ничегошеньки, хоть тресни.
Между прочим, несколько лет назад тут у нас создали специальную комиссию по предотвращению попыток самоубийств, совершаемых на мосту Картье, который, кроме проезжей части, имеет велосипедную дорожку и пешеходный тротуар. Комиссия выдала рекомендации: возвести с обеих сторон моста «антисуицидные барьеры»… Так вот, там на одном участке моста шли строительно-ремонтные работы. И неподалеку от ограждения высилась насыпь, которую наша будущая героиня использовала как трамплин.
А теперь скажите мне честно, дядя Аркаша: вы верите в парапсихологию? Ну то есть во всю эту ерундистику: чтение чужих мыслей, предвидение будущего… Я вообще-то не верю. Я бы сказал, что парапсихология так относится к психологии обычной, как электрический стул – к обычному стулу. И там, где начинается парапсихология, потребность в обычной психологии и ее понимании автоматически отпадает сама собой. Вот я и крутился на допросах в кругу этих чудес, время от времени
Само собой, мы произвели тщательный обыск ее жилища во Франкфурте – она снимала небольшую мансарду в одном из респектабельных домов на тихой улочке, в хорошем районе. Клянусь вам: ничего более аскетичного мне видеть не приходилось. У нее совсем не было своих вещей, какие, знаете, женщины возят с собой по свету. Один лишь старый цирковой чемоданище, почти пустой, с остатками реквизита, да какие-то журналы по оптике. Были еще брошюры, от их названий крыша ехала: «Справочник по фрактальной физике», или еще того лучше – «Руководство по тензорному анализу и визуализации искривленного пространства-времени». Недурно для циркачки, а?
Но к делу: никто ничего не нашел, хоть убейте. Она исчезла. Если хотите – вознеслась. Это в зависимости от того, на что мы замахнемся: на детектив, на триллер или на мистический роман. Сигнализируйте о требуемом.
И вот, как только я вспомнил об этой загадочной женщине, я – для освежения памяти, ну и вообще, – пригласил на встречу одного из свидетелей, что проходили по этому давно закрытому делу.
Пришлось пойти на небольшую хитрость: я сказал, что дело взято на доследование. Иначе он бы не пришел. Ее бывший муж. Видели бы вы этого быка: бритый наголо, на лице шрамы от ожогов, мускулы – как шары чугунные. Вид, честно говоря, уголовный. Но человеком он оказался очень мягким, даже чувствительным. Раза три, пока беседовали, отворачивался, чтобы слезы от меня скрыть. По первому разу проходил как цирковой партнер, коллега, старый друг, а тут я неожиданно – озарение! – напрямую спросил его – как, мол? Какой там партнер! Уж больно убивается – до сих пор.
И просидел он со мной в кафе битых три часа, рассказывая всю свою с ней жизнь, а потом вручил целую пачку писем к ней – не своих, а ее любовника, музыканта – тот на фаготе играл. К тому же есть исписанный этим фаготистом блокнот всяких рассуждений, довольно парадоксальных.
Вот я и думаю – не запузырить ли нам, дядя Аркаша, роман на эту тему? Использовать все письма и записи – тем более что и музыкант отбыл в лучший из миров, претензии предъявлять некому. Бывшего мужа мы в расчет брать не станем.
Ну и главное – концовку надо придумать подходящую. Правильно? Какую-нибудь убойную концовку. Так что подключайте своих зубров, а я тоже пока мозгами пошевелю.
Да! Забыл добавить: в этом деле был еще один свидетель, нелепый старый толстяк, который знал ее с детства, за несколько лет вколотил в гениальную девчонку университетский курс математики и физики и затем полжизни с нею переписывался таким оборотным почерком, который даже криминалисты в прошлые века считали шифром. (На обложке будущего романа – это я уже мечтаю! – хорошо бы изобразить парочку фраз таким вот «почерком Леонардо».)
А?! Это ведь отдельная линия романа!
Но главное, когда я беседовал с ним в его аккуратной комнатке, в типовом хостеле для одинокого старичья, он на полном серьезе уверял меня, что «Нюта» – так он ее называл – перенеслась в другую, «зеркальную» вселенную. Я понял, что имею дело с сумасшедшим, и невинно поинтересовался – каким это образом? Через какую калиточку? Не через калиточку, невозмутимо ответствовал он, а зеркальным коридором, образованным зеркальной материей. И далее прочел целую лекцию, из которой я, само собой, понял немного. В двух словах – на тот случай, если мы решим добавить в повествование дурную фантастическую струю.