Почетная гвардия
Шрифт:
Боец Майло ждал его снаружи, рядом с ним были местная девушка в кремовых одеждах и четверо пожилых, необычного вида мужчин в длинных накидках из голубого шелка.
— Что? — воззрился Гаунт на Майло.
Юный танитец кивнул.
— Это аятани Килош, аятани Гугай, аятани Хилиас и аятани Винид, — представил Призрак мужчин.
— Аятани? — переспросил Гаунт.
— Местные жрецы, сэр. Священники Саббат. Вы просили меня выяснить…
— Да, вспомнил. Спасибо, Майло. Господа, несомненно,
— Они приняты с благодарностью, воин, — ответил аятани Килош. Это был высокий лысый мужчина с серебристой бородкой. Глаза его выдавали безграничную усталость.
— Я комиссар-полковник Ибрам Гаунт, командир Первого Танитского и командующий боевыми действиями здесь, в Доктринополе. Полагаю необходимым, чтобы ваш король, принявший мученическую смерть от рук врага, получил все положенные почести.
— Мальчик объяснил нам все это, — промолвил Килош. Гаунт заметил, как Майло поморщился при слове «мальчик». — Мы ценим ваше уважение к нашим обычаям.
— Хагия — священный мир, отец. Честь святой Саббат была одной из основных причин нашего похода. Отвоевание ее родного мира является моей главной заботой. Уважая ваши обычаи, я всего лишь чту Бога-Императора человечества.
— Император защищает, — хором откликнулись четыре жреца.
— Так что должно быть сделано?
— Наш король должен обрести покой в освященной земле, — сказал Гугай.
— А какая земля считается освященной?
— Таких мест несколько. Самое почитаемое — гробница святой Саббат. Но здесь, в Доктринополе, самая подходящая земля — это Цитадель.
Выслушав слова Килоша, Гаунт повернулся, глядя на корку черепичных крыш Старого Города и выше — на плато Цитадели. Она была окутана дымом, белым туманом, не рассеявшимся после обстрела. Ветер был слабым.
— Мы как раз обсуждали планы отвоевания Цитадели, отцы. Это наша первейшая цель. Как только путь будет расчищен, я позволю вам пройти, чтобы провести все ритуалы для упокоения вашего правителя.
Аятани, все как один, кивнули.
«Вот оно, — подумал Гаунт. — Все решено за меня. Желание Льюго услышано. Нам придется отвоевывать Цитадель прямо сейчас».
Клеопас, Геродас и Цабо уже выбрались из мобильного штаба, и Гаунт жестом подозвал их к себе. Подозвал он и ожидавшего вокс-офицера.
— Мы выступаем на Цитадель, — сказал им Гаунт. — Готовьте войска. Я хочу, чтобы обстрел начался ровно через час. Белтайн?
Танитский связист шагнул вперед.
— Просигналь нашим отрядам в Старом Городе — пусть отступают. Это приказ. Бомбардировка начнется через час.
Белтайн кивнул и положил на бедро вокс-станцию, кодируя приказ для передачи.
—
— Да.
Девушка задумчиво рассматривала Гаунта.
— Это его путь, — сказала она.
— Что?
— Его путь. Это его путь, и он подходит ему. У тебя есть свой путь, солдат Майло?
— Я… я не понимаю, что ты имеешь в виду…
— Эшоли имеет в виду предназначение, мальчик, — сказал аятани Гугай, появившись слева от Майло. Саниан уважительно склонила голову. Майло повернулся к старику-жрецу.
Гугай был самым дряхлым из тех четырех священников, что отыскала ему Саниан. Кожа у него истончилась и покрылась бесчисленными морщинами, глаза были тусклыми и словно затянутыми пеленой, а тело под шелковой голубой мантией иссушено и искривлено долгой и тяжелой жизнью.
— Простите отец… со всем уважением, я все равно не понимаю.
Гугай искоса посмотрел на солдата, перевел взгляд на склонившуюся Саниан.
— Объясни это пришельцу из другого мира, эшоли.
Саниан подняла взгляд на Майло и старого жреца. Брин поразился пронзительной чистоте ее глаз.
— Здесь, на Хагии, мы верим, что каждый мужчина и каждая женщина рождены под сенью Императора… — начала она.
— Да хранит его судьба, пусть девять ран приносят ему удачу, — напевно промолвил Гугай.
Саниан вновь поклонилась.
— Мы верим, что у каждого есть свой путь. Каждому предназначена своя судьба. Дорога, по которой он следует. Кто-то рожден быть лидером, кто-то — королем, кто-то должен стать пастухом, а кто-то — бедняком.
— А-а… понимаю, — протянул Майло.
— Нет, вовсе нет! — с сомнением прошелестел Гугай. — Это наша вера, данная нам самой святой. Вера, что у каждого есть своя судьба. Рано или поздно, как того пожелает Бог-Император, судьба осознает сама себя, и наш путь начнется. Мой путь был стать одним из аятани. Путь командующего Гаунта — и сие очевидно — быть воином и вести за собой солдат.
— Вот почему мы, эшоли, изучаем все дисциплины и направления знания, — сказала Саниан. — Чтобы быть готовыми, когда наш путь откроется нам. И не важно, что он принесет.
До Майло стало доходить.
— То есть… тебе еще только предстоит найти свой… путь? — спросил он девушку.
— Да. Я еще эшоли.
Гугай, скрипя старыми костями, опустился на пустой патронный ящик и вздохнул.
— Святая Саббат была низкого происхождения, дочерью погонщика шелонов на высокогорных пастбищах, которые мы теперь называем Священными Холмами. Но она выросла, видишь ли, выросла, несмотря на свое происхождение, и повела граждан Империума к победе и освобождению.