Почетное гражданство
Шрифт:
— Беда-то какая, — плаксиво сказал Узикэль, утирая глаза грязноватой, некогда роскошной кружевной манжетой. — Повредилась наша магиня-защитница головой. Кто теперь нас от некромантов и мертвецов гуляющих защитит?
Даша перевела на говорящего взгляд, завороженно глядя то на длинные уши файнодэра, то на его острые зубы и крупный нос крючком.
— А дело-то наше как? — Узикэль всхлипнул. — Уж я думал, расторгуемся, поставки наладим, шафран, куркума, а тут… Госпожа мелюзина, в городе вашем закладочки книжные спросом пользуются?
— Так, — задумчиво и с некоторой угрозой
Мелюзина вздохнула и ласково посмотрела на сидящую на кровати девушку. Даша ответила ей растерянным взглядом. Из угла выдвинулся Ниш. Тролль вразвалку подошел к Даше (девушка слегка дернулась и подалась назад), присел перед ней на корточки и с сочувствием пророкотал:
— Ну что, резвая, тоже сильно башкой шарахнулась?
Даша насупилась и ответила несколькими словами на незнакомом певучем языке. Наверное, из присутствующих не одному Ирэму показалось, что она послала тролля подальше. Что ж, по крайней мере, характер у девушки из другого мира не поменялся.
— Если уж она меня не узнает, — огорченно сказал тролль, — дело совсем абымжное.
— Дашу надо вылечить, и мы этим займемся, — сказала Лау. — В любом случае, — мелюзина встала, торжественным жестом обведя всех собравшихся в комнате, — король приглашает всех вас на праздник Самухун. Он состоится через три дня. Не отказывайтесь, Ночь Мертвецов лучше проводить всем вместе в надежном убежище, хотя здесь, на Грозовом, друзья мелюзин всегда в полной безопасности.
Друзья мелюзин ответили на приглашение неуверенным нестройным согласием. Лау последовала к выходу. Альд учтиво распахнул перед мелюзиной дверь, поклонившись и приложив руку к сердцу. Девушка стрельнула глазками и милостиво кивнула. Ирэм очень хорошо знал этот взгляд и мысленно пожелал младшему эльфу удачи. Маг вышел вслед за подругой, и пока та высокопарно прощалась с обитателями дома, шепнул ей на ухо несколько слов.
Они встретились у старого дуба. Лау сидела в своей полупрозрачной тунике, комкая в руках парчовое блио и мечтательно глядя на озерную гладь.
— Ирэм! — взволнованно воскликнула мелюзина, увидев мага. — Ты не сказал, что путешествуешь в обществе поэта, музыканта и… симпатичного тролля.
— Лау, — мягко перебил подругу маг, — ты видела Дашу. Скажи, что с ней.
— Ирэм, дорогой, — Лау капризно надула губки, — ну как могла я таращиться на твою… Дашу, когда рядом были Альд и Эгенд! К тому же, ты же знаешь, мы, мелюзины, не видим искр так, как вы. Мы можем только чувствовать. А я чувствую, что с твоей Дашей все в порядке.
— В том-то и дело! — воскликнул Ирэм с досадой. — Я вижу ее ауру. Сейчас она такая же, как прежде. Да, я не могу заглянуть в глубокие слои, но те несчастные, с кем я встречался и кому не повезло полностью восстановиться после сонного морока, выглядели на тонком плане совсем не так! Не понимаю, что происходит. Она молчит и смотрит так, будто видит всех нас в первый раз.
— Может, у нее есть на то причины, — пожала плечами мелюзина, — или тролль был прав, и она просто приложилась
— Я подумаю над твоим предложением, — ледяным тоном произнес Ирэм.
Что-то он увлекся. Скоро Самухун, Ночь Мертвецов, и надобно больше думать о том, что его время утекает сквозь пальцы, у мраморного моста толпится нечисть, а некромант еще жив и непонятно откуда берет силы.
Ирэм вернулся в дом. Там Лим с отчаянной настойчивостью поила Дашу чаем с пряностями. Огунд вертелся рядом, время от времени утягивая с блюда испеченные Михо булочки.
Мелюзины выращивали на Грозовом острове лечебные и медоносные травы, цветы для духов, добывали жемчуг, держали коз, ловили рыбу. Настои, мази, эссенции, украшения и мед вывозились в Обру. Мелюзины не слишком распространялись о городе на Грозовом острове, давая гостевое шебо лишь купцам. Купеческие корабли двигались на запад, а потом поворачивали назад, в вечные туманы теплого Асиланского течения. На остров они доставляли муку, мясо, предметы быта, ткани и специи.
Помощники Ву обеспечили гостей всем необходимым. Михо был очень доволен. Молодой человек почти весь день проводил на кухне, потчуя друзей разнообразными блюдами. Особенно ему нравилась огромная печь, непонятно с какой целью сложенная мелюзинами для Ирэма во время постройки дома (в свои редкие приезды на остров маг готовил для себя только самые простые блюда, а в последние визиты обходился угощением со стола правящего мелизанда, пекущегося о сытости гостя больше, чем он сам). Небольшой шаткий столик в гостиной ломился от колбас, печеных овощей, пирогов, булочек и пирожных с фруктовым кремом. Впрочем, учитывая аппетит Огунда и Ниша, за целостность стола можно было не волноваться.
Даша повернула голову на звук открывающейся двери, взглянула на Ирэма и улыбнулась вежливой отстраненной улыбкой. Маг кивнул в ответ. Сердце его трепыхнулось. Почему каждый раз при виде нее время останавливается, а в груди разливается болезненное, но сладкое тепло?
— Она не запоминает имен, — невнятно пожаловался Огунд, проглатывая остатки булочки. — Вот, смотри. Эй, Даша, слышь, я Огунд, скажи О-гунд.
Даша с улыбкой покачала головой.
— Видишь, — сказал кларикон. — Ни абымжа на атче не говорит. А раньше болтала, не заткнуть было. Может, проклятие такое?
— Нет на ней проклятия, — сказал Ирэм. — Аура ее в порядке. Небольшое истощение имеется, но это и понятно.
При упоминании истощения Огунд заморгал и отвернулся. Он так отчаянно пытался заставить Дашу прекратить вытягивать из себя силу во время схватки с некромантом, что сам чуть не полетел за ней в воду. Это окончательно убедило мага в том, что малыш прекрасно мог видеть разноцветные искры, что, видимо, и стало причиной интереса Блеза к юному кларикону. Огунд унаследовал способности матери, вот только ее печальная судьба, похоже, ужасно пугала его.