Почетное гражданство

Гусина Дарья

Когда я шла вниз, мне казалось, что весь дом наполнился счастьем. Нет, не казалось: дом наполнился золотыми искрами. Их видели я, Эпт и даже кошка, пытавшаяся гоняться за клубками золотистых пылинок. Немного магии из мира за Вратами пришло и в этот мир. Надеюсь, это не случайность, и в этом есть доброе предзнаменование.

На первом этаже мне встретился маг. В глазах его стояли слёзы:

— Сподобился я, — сказал он, наблюдая за неспешным водоворотом золота, струившегося по коридору и лестнице. — Довелось в этой жизни увидеть волшебное дитя, — старик шмыгнул носом и обратился ко мне: — Даша,

до того для принцессы повсюду небезопасно было, а дальше – больше. И здесь, и там.

— Здесь-то почему? — удивилась я.

— Уж тебе ли не знать. Ты сама Зло-из-за-Грани видела.

— Демон? Уж ему-то до Лим никакого дела нет. Он всё по чёрным искрам… специалист.

— Он – да. Но есть другие. Кто-то до золотых искр охоч, кому-то сам факт существования волшебного дитяти не угоден. Пока малыш не подрастёт, будет у нас забот…

— А как подрастёт?

— Тогда пусть шваль всякая сама боится, — хмыкнул маг. — Защитники ей нужны, принцессе.

— Они есть, — убеждённо сказала я. — Мы все. Ирэм, близнецы, я, Ниш, конечно, и даже Огунд.

— Да, думаю, да, — сказал Эпт задумчиво, глядя мне в лицо. — Судьба плетёт Плетения, боги плетут, мы лишь узелки на нём. Ах, да! Милейший, готовы? — маг перешёл на русский, обращаясь к врачу.

Тот ещё был в доме. Он сидел над кружкой кофе, погружённый в странную задумчивость.

— Ирэм нашёлся, — кинул мне Эпт на атче. — Мы едем к нему. И вы со мной, — это уже врачу.

— А я?!

— А ты, Даша, побудь пока с Лим и малышом. Как только принцесса придёт в себя, ребёнка необходимо отвезти к морю, чтобы прошла инициация. Море должно его принять.

— Но ведь…мы в другом мире.

— Море везде – море.

— А зачем вам врач?

— Заболел мальчик-кларикон.

… Ирэм сидел и прислушивался. Было тихо, лишь немного встревоженно подгавкивала Муха. Негромко скрипнула половица. Перед магом стоял… лесной житель, очень маленький, щуплый, с волосиками, заплетёнными в мелкие косички, напоминающий миниатюрного бруни.

— Господин, — сипло произнесло существо, — не вели казнить, вели миловать, маг удалой. С поручением мы.

Ирэм смотрел на нечисть, раскрыв рот, лишь рука привычно потянулась к Полозу. Существо тщательно подбирало слова на атче, смешивая их с фразами из языка Первых, как будто вспоминало их по прошествии долгих лет, и выговор его был… диковинным.

— Прости, маг, мать языков нынче плохо ведаю. Вот батенько мой, спасибо ему, хорошо говорил и меня обучил.

— Ты местный? — пришёл в себя Ирэм.

— Вестимо. Из лесов подле Врат. Маг Эпт меня послал. Великая честь, а всё батеньке моему спасибо, что языку обучил.

— Уххх, — Ирэм с облегчением выдохнул. — Слава богам. Как же ты нас нашёл? И кто ты?

— Я «леший» по местному. В роду у меня букканы. Много тутошних узких лун назад прадеда моего семейство перебралось сюда, да так и осталось. А найти вас было несложно, сложнее добраться сталось. Мы из лесу давно не выходим, всё по чащам. В деревнях трудно стало, много кошек, собак развелось… людишек, — леший покосился на дверь. — Мы, местные, все друг за друга держимся. Как узнал тутошний Хозяин, что вас сюда занесло, сразу нашему сказал. Шёл бы я долго, да Хозяин лису приколдовал. Так я вот и …. да.

—

Как же вы тут выживаете? Совсем без людской еды?

— А к чему она нам? Зла тут переплетенного нет, зверья только мало на прокорм, лягушки да мыши полевые. Мы всё больше уже по кореньям да рыбе. На зиму запасы делаем. Живём, как все. А бывает, из старых кто, бабулька какая-нибудь или дедок, привечают, нам и радость. Молоко пьём от скотины, редко, чтоб не заметили, яички там когда-никогда… Но давай ближе к делу, маг. Я тут пока с вами останусь, пошлю весточку своим, а там и Эпт подоспеет. Иначе заплутаю один, без транспорта-то.

— Как скажешь…э?

— Зови меня Лешак. Хозяин дома тоже с вами?

— Нет, он местный. Не знает ничего.

— И то благо.

«Местный» как раз ворвался в комнату с встревоженным лицом. Увидел лешего, остолбенел, мелко моргая, почему-то открыл, а потом закрыл глаза.

— Он тебя видит? — поинтересовался Ирэм у лесного жителя.

— Отчего б не видеть? — со вздохом ответил тот. — Был бы нормальный, да он из этих… блаженных, что по лесам носятся, доброй нечисти житья не дают. Но эти ещё ничего: костры тушат, мусор убирают… Эй!

Игорь как раз нагнулся и завороженно тянул руку к Лешаку. Тот шустро хлопнул его по ладони корявой ручкой-палочкой:

— Я тебе пошупаю! Ишь, пошёл народ! Раньше бы ты не ко мне длани тянул, а к лампаде!

Игорь отпрянул, что-то забормотал, растирая глаза.

— Закружить, околдовать, ополоумить? — деловито предложил Лешак.

— Нет, погоди, — сказал Ирэм, вспомнив то тревожное выражение лица, с которым хозяин дома заскочил в комнату. — Ты ведь по-здешнему говоришь? Спроси, что случилось.

— Можно я наперёд представлюсь? — с воодушевлением поинтересовался Лешак. — Давно такой возможности не было.

Он заговорил с Игорем, а тот несколько раз ошеломлённо произнёс: «Леший? Леший?!!!», потом стукнул себя ладонью по щеке и что-то затараторил, указывая на дверь.

— Понятно, — сказал посланник Эпта, обращаясь к магу. — Малец ваш захворал. Так понимаю, тот, из лисьего рода, что давеча с собакой возился. Хороший мальчик. Клариконы всегда нечисть почитали.

— Что? — нахмурился Ирэм. — Идёмте!

— А заколдовать, огорошить, память отбить?

— После.

Огунду было очень плохо. Он то плакал, то говорил во сне с покойной мамой, то проваливался в тревожное, немое забытье. Ирэм сидел над ним всю ночь. Пытался работать магией, насколько это было возможно, Плетения давались ему с трудом. Черноту вокруг малыша он видел, но убрать искры не мог. Откуда-то прибежал Игорь, принёс местные лекарства и плоскую бутылочку со звёздочками на бумажке. Налил себе в стаканчик янтарной жидкости с терпким запахом брэнди, охнул, опрокинул в рот, косясь на лешего, расположившегося у кровати больного и перебирающего лапками сухие лечебные травки. Игорь сам разводил порошки и спаивал малышу. После них Огунду стало легче, он покрылся потом, так что пришлось несколько раз поменять постельное бельё, но из забытья не вышел. Хуже всего, к утру зашатался и присел на пол, виновато поглядывая на мага, Эгенд. Игорь заволновался, повторял какие-то слова, преодолев заметный страх, совещался с Лешаком. Тот важно слушал, но качал головой: