Почетный караул
Шрифт:
С мрачным видом Натаниел Хикс достал из комода эмблемки и прикрепил их к петлицам свежей рубашки.
Угрюмо, хотя достаточно легко и без страха, капитан Уайли говорил:
— Увидишь, что произойдет. Однажды утром мы начнем там операцию с тысячью бомбардировщиками, а назад вернутся только пятьсот — или четыреста, или еще меньше. Тогда придут в себя наши завзятые бомбометатели, и мы, спохватившись, сделаем то, с чего следовало начинать: обеспечим достаточное количество истребителей, чтобы накрыть все немецкие аэродромы и не дать подняться
Натаниел Хикс не забывал. Затянув пояс и выровняв пряжку, он выключил свет и вышел в маленький коридор.
В дальнем углу гостиной лейтенант Турк просматривала журнал. Он заметил, что она несколько по-другому причесалась: этакие растрепанные локоны, пожалуй, только слишком аккуратно растрепанные. Она сидела с изяществом, скрестив стройные нога под опрятной свежей юбкой. Отложив журнал, она улыбнулась:
— Ну разве не здорово? Я чувствую себя такой свежей и чистой!
— И наверняка голодной, — добавил Натаниел Хикс. — По правде говоря, не хотелось бы вновь звонить на кухню. Они, конечно, все принесут — но не раньше, чем приготовят.
И хотя сам он был свеж и чист, он вдруг ощутил приступ мучительного и безутешного одиночества, бессмысленность своих слов и бессмысленность ожидания.
Почти с состраданием лейтенант Турк воскликнула:
— Бедняжка! Я вам доставила столько хлопот!
— Ни в коем случае, — ответил Натаниел Хикс. — Я размышлял о войне. Если бы не вы, я бы, наверное, застрелился. Как бы то ни было, давайте выпьем еще.
— Хорошо. Давайте, — согласилась лейтенант Турк.
XVII
По-прежнему сидя за столом генерала, полковник Росс потянулся и придвинул к себе по гладкой блестящей поверхности небрежно брошенную здесь шкатулку, где хранилась медаль генерала Била «За отличную службу». Он рассмотрел широкую белую ленту с голубыми полосками и красной каймой, вгляделся в бронзовый герб в темно-синем эмалевом кольце с золотыми буквами. Потом лениво перевернул медаль и стал изучать реверс, где были выбиты лента с надписью, знамена и оружие.
— Как бы то ни было, давайте еще выпьем, — сказал генерал Бил.
— Это настоящее шотландское виски, — откликнулся генерал Николс.
— Естественно, если иметь в виду, от кого я его получил. Но у них там принято воздерживаться, все приходится делать секретно. Один ящик я отвез бедолаге Вуди. Не думаю, что даже он способен был столько выпить с четверга. Интересно, кто унаследует то, что осталось?
— Любопытный вопрос, — серьезно произнес генерал Николс. — Полагаю, это можно назвать личным имуществом. Олли сможет кое о чем догадаться. Еще бы! Оставить в целости и сохранности несколько полных бутылок — нет, Вуди явно был не в себе.
Генерал Бил встал и подошел к шкафчику, держа в руках свой бокал и бокал генерала
— Что вы, бессердечный, можете знать о Вуди?
— Нюд, — сказал генерал Николс, — на живого или на мертвого я на него не куплюсь. Давайте будем считать, что он пережил свою полезность, если вообще когда-либо был полезен. Давайте погрузим его на корабль и отправим на Арлингтонское кладбище, а там с почестями предадим земле.
— Не пойму, зачем мертвому почетный караул? Еще одна чертовски глупая церемония. Что скажете, судья?
— Это нужно не мертвому, — начал полковник Росс не без напыщенности, — это нужно нам. Церемонии нужны живым. Почетный караул или, как его сейчас называют, траурный эскорт — это принятое выражение скорби о кончине, благодарность за добросовестную службу, а если не добросовестную, то безвредную или на крайний случай просто долгую. Когда вы доживете до моих лет, вы осознаете, что это дает. Не покойнику — нам. Не много, но кое-что. То, что люди могут увидеть.
— Здорово, судья! — засмеялся генерал Бил. — Только я хотел спросить, что вы скажете насчет еще одной рюмки?
— Спасибо, — ответил полковник Росс.
Заметив, как он крутит медаль, генерал Бил произнес:
— Только не испачкайте ленту. Они еще могут потребовать свой дар назад.
— По-моему, их выдают навсегда, — сказал генерал Николс. — Как говорит судья, для воодушевления зрителей. Или вы хотите, чтобы сразу же после приказа о награждении ее цепляли вам на мундир, чтобы все знали наверняка, что она ваша? Дед собирался устроить в клубе настоящее торжество.
— Ерунда, — добродушно бросил генерал Бил.
На столе перед полковником Россом загорелась лампочка. Он отложил медаль и поднял трубку:
— Кабинет генерала Била. Полковник Росс.
В дверь постучали, и вошел подполковник Каррикер. Подойдя к генералу Билу, он бросил на стол две пачки сигарет.
— Ты что, заблудился? — спросил генерал Бил.
— В ближайшем автомате сигарет нет, — ответил Бенни. Потом отошел к стене и присел на стул.
— Выпить хочешь?
— Нет, не хочу.
— Что так, Бенни? — Генерал Бил пристально посмотрел на него. — Не идет после вчерашнего?
Бенни наблюдал за летающей вокруг его колена мухой. Подняв левую руку, он выдержал паузу, потом резким, точным движением поймал ее.
— Может быть, шеф, — ответил он, бросая раздавленную муху на пол.
На лице генерала Била мелькнула слабая улыбка.
— Хочешь, еще найду дело?
— Конечно! — кивнул Бенни.
Генерал Бил посмотрел на полковника Росса, откинувшегося с трубкой на спинку кресла.
— Можно взять вашу машину, судья? — Тот махнул рукой, и генерал Бил продолжил: — Значит, бери машину полковника Росса и поезжай к ангару два; посмотри, как там Дэнни и что думает о готовности к отлету пилот генерала Николса. И запроси метеослужбу, есть ли какие-либо перемены на севере… Вы когда хотите вылететь, Джо-Джо?