Почтальон
Шрифт:
— Практическая польза есть. И не маленькая. Но об этом позже. Сначала я отвечу на твой первый вопрос, а точнее покажу. Это будет быстрее и проще.
Они сошли с дороги и Алекс, усевшись на плоский камень, торчавший из короткого сизого мха, замер в ожидании невиданного зрелища. Платье-балахон отлетело в сторону, поверх него улёгся белокурый парик, а само существо, которое Алексу не удалось толком рассмотреть, пару раз повернулось вокруг своей оси с такой скоростью, что размазалось в воздухе и замерло. Ну что тут можно сказать: на человека ирих в своём натуральном виде ничуть не похож. Длинное вытянутое тело желтовато-зелёного цвета, по сторонам которого располагались как минимум пара десятков конечностей разной длинны. На
— А назад, в человека как?
Медленно и постепенно она складывалась в антропоморфную фигуру. Пять пар верхних конечностей скрутились, слились, образовав почти нормальную руку с пятипалой ладонью, некоторое количество нижних образовали коротковатые ноги, а те, что посередине обвились вокруг туловища. Лицо же просто выплавилось в ту же идеальную маску которую он привык видеть. Дав себя как следует разглядеть, она опять вернулась в нормальное для себя состояние.
— И как это у тебя выходит?
— Слова "наружный скелет" и "покровы с переменной плотностью" тебе о чём-нибудь говорят?
— Не особенно. Так что, двуногое прямохождение вы только имитируете?
— Да, довольно нелепый способ передвижения, но надо отдать вам должное, вы довольно ловко с ним справляетесь, — в голосе Мойры послышалась улыбка, а сам же он раздавался откуда-то из кучи одежды. Ирих быстрым, текучим движением метнулась к ней, а Алекс внезапно понял, почему движения ирихов настолько плавные: из-за множества ног, которыми она шустро перебирала. С проснувшимся нервным юмором Алекс посочувствовал тем из них, которым на Земле приходилось изображать мужчин и ходить в штанах. Между тем Мойра вытащила из одежды маленький приборчик и пристроила его где-то в районе грудины.
— Значит, нашу речь без дополнительных приспособлений вы изображать не можете, — он кивнул на приборчик.
— Можем. По крайней мере, я точно умею. Но она получается глухой и неразборчивой. С модулятором лучше. Ты не стесняйся спрашивать. И не бойся обидеть нетактичным вопросом.
— Слушай, так ты всё-таки мужчина или женщина? — глупо, конечно, но именно это вертелось у него на языке последние несколько минут.
— Не то и не другое. У нас вообще нет разделения полов. Все особи равноценны. Но ты можешь считать меня женщиной, исходя из личностных психологических характеристик, я выбрала себе именно такой психотип.
— Постой, — в голове у Алекса зашевелились какие-то отрывочные сведения из школьного курса биологии. — А как же тычинки-пестики, обмен генетической информацией и всё такое. Как это возможно при отсутствии полов?
— Есть, есть у нас обмен, только в формировании генотипа будущего потомства участвуют не две особи как у вас, а столько, сколько решит родитель. Как головоломку собираем: оттуда кусочек, отсюда.
— А потом? — Алекс уселся поудобней, с восторгом разглядывая это существо, которое получив возможность двигаться свободно и естественно, принимало такие замысловатые позы, что человеческой гибкости на это точно не хватило бы.
— А потом, к концу жизни, мы спускаемся в жаркие недра нашего мира и с той стороны его твёрдой оболочки и откладываем одно яйцо.
— Подожди. Одно яйцо — один ребёнок? Как же вы поддерживаете свою численность?
— Ну что ты. Из яйца может вылупиться больше двадцати мальков. И опережая твой
— Как человеческие близнецы? Кстати, насколько я знаю у них бывают некоторые трудности с социализацией в первые годы жизни из-за того, что общаться предпочитают в основном друг с другом.
— Не то. Хуже. Мы ещё и ментально объединены в пределах одного клана. То есть, имеем практически единый коллективный разум. На определённых этапах развития это помогало выжить нашему виду и даже добиться процветания, но сейчас обилие практически одинаковых особей тормозит развитие нашего общества. Насильное разделение членов клана в младенчестве приводит к непоправимым изменениям в психике, а выросшим вместе разделиться, начать осознавать себя как отдельную личность очень тяжело. С возрастом это, конечно приходит само.
— Так вот что вам от нас надо! Разнообразие! То-то ко мне вечно со всякими дурацкими вопросами знакомые ирихи приставали.
— И то, что ты не отказывался на них отвечать для нас весьма ценно. Вы все очень разные, непохожие друг на друга и даже не представляющие как это может быть по-иному. Очень помогает в становлении отдельных личностей. К сожалению, жить на Земле мы не можем. Только сравнительно недолго находиться меняясь посменно, вахтовым методом и только самые старые и опытные из нас. Так что пришлось приглашать вас в наш мир, помогать освоиться, налаживать взаимовыгодное сотрудничество.
Алекс на некоторое время замер, копаясь в воспоминаниях. Неопознанные фрагменты головоломки постепенно становились на свои места.
— Тебе это не нравится, мы кажемся тебе слишком расчетливыми? — как-то даже немного застенчиво спросила она.
— Да нет, что ты, наоборот. Мне было бы неприятно сознавать себя объектом благотворительности. А так, мы — вам, вы — нам. Всё честно.
От сопровождения Алекс опять отказался. Всё то что свалилось сегодня на его голову требовалось осмыслить, а лучше всего делать это на ходу. Стеклянистый язык дороги уходил вдаль, и только на самом горизонте виднелась тёмная громада города. Из под ноги выкатился камешек, который Алекс тут же подопнул. Чуден мир твой, Господи. Но вместе с удивлением от очередной приоткрывшейся тайны в его душе зрела тонкая нотка горечи. Неужели это всё?! Всё объяснили, рассказали, не осталось ни каких великих тайн, за которыми стоит гоняться и всё, что ему осталось — это привыкнуть к новым правилам игры? Очередной пинок. Камешек с возмущённым писком отлетел на полтора метра, потом резко сменив траекторию движения буркнул: "Нахал!" и скрылся в зарослях придорожного кустарника. Вот же странно устроена человеческая натура: его обругала какая-то непонятная каменюка, а на душе вновь стало светло и солнечно.
На подходе к дому дорогу ему перегородил тот самый сотрудник Агентства по Контролю за Иными, встречи с которым Алексу до сих пор удавалось успешно избегать.
— Парень, тебе не кажется, что ты мне кое-что задолжал? Отчёты где?
Почувствовав что собеседник вот-вот перёйдёт к угрозам Алекс его перебил и уставившись честным-пречестным взглядом в глаза дворника-спецагента выпалил:
— Не могу. Рад бы да не могу, — с усилием выдавил из себя самую придурковатую улыбку на которую оказался способен. — К сожалению, я совершенно не запоминаю своих снов и не смогу записать весь тот бред, который мне мерещится, пока моё тело находится в наркотическом трансе, где-то в подвальном хранилище ирихского посольства на Земле. Но этот бред мне нравится и возвращаться в реал я не собираюсь.